Затем Эван позвонил директору Пембрук и рассказал, что он думает и кого подозревает. Она велела ему собрать доказательства и дать ей знать, если понадобится дополнительная помощь.

Он медленно пил кофе. Мысли сводили его с ума. Если он не прав, то сломает жизнь невинному человеку. С другой стороны, если он прав, еще до их отъезда удастся арестовать преступника.

Эван подошел к письменному столу и во втором ящике нашел, что искал – чистый лист бумаги. Прихватив шариковую ручку, вернулся в кухню.

Иногда ему нужно было записывать свои мысли, чтобы навести в них порядок; сейчас ему очень хотелось записать все, что происходило в его голове, а потом еще раз хорошенько подумать.

Он проработал минут двадцать, когда появилась Аннелиза. Очевидно, она уже успела принять душ и оделась в джинсы и розовую футболку, которая выгодно подчеркивала цвет ее зеленых глаз.

Она приветствовала его лучезарной улыбкой.

– Доброе утро! – сказала она и поспешила к кофеварке.

– И тебе того же, – ответил он.

Аннелиза налила себе кофе и села за стол напротив Эвана.

– Не знала, застану тебя тут или нет.

– Надо кое-что доделать. Мой рейс вечером. Надеюсь, ты не против, если я еще немного здесь побуду.

– Конечно, не против! – ответила она и долго смотрела ему в глаза. Ему показалось, что она излучает любовь. Неоконченные дела касались не только работы. Теперь он понимал, что выяснить отношения нужно и с ней. – Что ты делаешь? – спросила она, показывая на лист бумаги, который лежал перед ним на столе.

– Вчера, перед тем, как ты заснула, ты сказала одну важную вещь, и я вдруг понял, что кое-что упустил, и это давно уже следовало проверить.

– Что же?

– То, что и жена начальника полиции Каммингса, и Гретхен росли в системе опеки…

Она сдвинула брови:

– А какое это имеет отношение к делу?

– Может, имеет, а может, и нет. Я жду, пока Хендрик кое-что выяснит.

Аннелиза смотрела на него в упор.

– Ты хочешь сказать, что человек, которого мы ищем, – жена начальника полиции Каммингса?

Он мрачно улыбнулся:

– Я хочу сказать, что она явно вписывается в общую схему, но, скорее всего, за всем стоит сам Каммингс.

Она ахнула от удивления.

– Ты уверен?

– Я рассматриваю улики и добавляю собственные предположения, – ответил он.

– Поделись со мной. – Она с интересом подалась вперед.

Все было как в старые добрые времена. Аннелиза всегда была его лучшей слушательницей, и сегодня – он не сомневался – все будет так же.

– Во-первых, Каммингс сказал, что Берт Эпстейн был одним из его лучших друзей. Возможно, дружба с охранником дала ему не только сведения о том, кто будет в школе в определенное время, но и доступ к ключам от фургона и гаража.

– Ладно, а что еще? – спросила она.

– В ту ночь, когда Джейкоб и Гретхен бежали, Каммингс отозвал многих своих подчиненных из оцепления.

– Продолжай, – попросила Аннелиза.

Смешно – он и так был почти убежден в своей правоте, но чувствовал себя увереннее оттого, что она не отвергала сказанного им.

– Каммингс находился в участке, когда Джейкоб сбежал оттуда, – продолжал он. – Каммингс знает, где ты живешь, да и как еще Джейкоб попал бы сюда? Не удивлюсь, если Каммингс лично подвез его.

Она откинулась на спинку стула.

– Господи, Эван! Все очень логично… И вы успешно взяли их, не привлекая Каммингса. Что же дальше?

– Жду последнего подтверждения от Хендрика, а потом мы выпишем ордер на арест. По-моему, у меня и сейчас достаточно косвенных улик, чтобы его арестовать. А как только мы получим распечатку его телефонных переговоров, они наверняка докажут, что именно он – тот, кого мы ищем. Тогда с удовольствием арестую подонка!

Она накрыла его руку своей.

– Я всегда знала, что ты – лучший переговорщик на свете, но ты еще и блестящий агент ФБР. – Сжав его руку, она отстранилась.

– Не знаю, какой я. Будь я таким блестящим, я бы обо всем давно догадался. Кое-что я упустил из виду, но сегодня все сложилось.

– Джейкоба уже допросили? И он сказал, что за всем стоит Каммингс? Его можно допрашивать?

– Конечно, можно. Рана не угрожает жизни, и вчера ночью его подробно допрашивали. Но он упорно отказывается идти навстречу. Возможно, надеется, что Каммингс его снова вытащит.

– В таком случае он бредит, – заметила Аннелиза. – А Гретхен? Что-нибудь говорит?

– Ни слова по делу, только поливает руганью всякого, кто к ней обращается, – ответил Эван. – Хотя при аресте она настаивала, что подвергалась жестокому обращению и боится Джейкоба.

– Поверь мне, такую, как она, нелегко подвергнуть жестокому обращению, тем более запугать! Она охотно давала волю рукам… в том числе и со мной.

– Ужасно, что тебе пришлось через такое пройти. – В нем снова закипал гнев. Он готов был своими руками задушить мерзавца, который помог вооруженным преступникам проникнуть в школу.

В этот момент ему поступил видеозвонок.

– Здорово, приятель. Что у тебя? – спросил он у Хендрика.

– Гретхен Оуэнс попала в систему опеки в шесть лет, после того, как от нее отказалась мать. Сменила несколько приемных семей, но в пятнадцать лет ее взяли Джекки и Деймон Хак. У них она прожила до совершеннолетия.

– А жена Каммингса? – спросил Эван.

– Роуз Мэйфилд попала в систему опеки в восемь лет. Ее родители погибли в автокатастрофе, родственников, которые могли бы взять ее к себе, у нее не было. Она прожила в приемной семье до четырнадцати лет. Потом из-за проблем со здоровьем приемные родители вынуждены были ее вернуть. С четырнадцати лет до совершеннолетия она жила у Джекки и Деймона Хак.

– Есть! – воскликнул Эван. – Спасибо, Хендрик.

– Ордер на арест готов; сейчас перешлю его тебе по факсу. Директор Пембрук тебя полностью поддерживает. Держи меня в курсе! – Эван получил необходимые документы и снова сел за стол.

– Ну, когда же все закончится? – спросила Аннелиза.

– Скоро. Скоро за мной заедут Дэвис и остальные. – Он широко улыбнулся. – Роль жены Каммингса в происходящем вызывает вопросы, но в том, что пособник – именно Каммингс, я уверен.

И тут же позвонили в дверь. За Эваном заехали коллеги. Следующие полчаса они сидели за столом и обсуждали план действий. На самом деле все было довольно просто. Войти, арестовать его, выйти.

– Я знаю, что он сейчас в участке, – сказал Эван. – Не стоит устраивать шум, арестовывая его на глазах у подчиненных. Будем надеяться, нам удастся все объяснить у него в кабинете, чтобы вывести его мирно, без наручников.