Причёску из моих волос нормальную не сделаешь, но мне помогла Симочка Гройсман – она всем нам сделала причёски, за что этот паршивец Моня повесил её на Доску почёта. Мы с папой приготовили рыбу-фиш и сделали чудесный квас на дрожжах, закваске, с изюмом. Целое ведро кваса.

Те из женщин, кто не участвовал в конкурсе, накрывали на стол, благо было лето и стояла прекрасная погода. Мони нигде не было видно.

«Взял такси и поехал за гостями!» – сказала Маня, ставя на стол тейглах. Яша, ты помнишь, как тётя Маня делала тейглах? Лучше её не делал в Одессе никто! Мужчины и Эсфирь Самуиловна расселись на заранее купленные места и стали ждать.

Прождав час, мы стали немного переживать и спросили у члена организационного комитета Лёвы, где его босс Моня?

Лёва удивлённо пожал плечами и сказал, что коробку с призом Моня привёз, и она на месте, а где Моня с гостями – непонятно. Все посмотрели на Маню.

– А я шо? – спросила Маня.

– Маня, ты здесь не шокай. Где твой квартирант?

– Я же сказала: поехал за гостями.

– Поехал за гостями, – повторил Зяма.

– На чём поехал?

– Так на такси же.

– А что с собой взял?

– Та шо я знаю? Я как раз бегала к Симе причёску делать.

– Зяма, а ты где был?

– Таскал стулья.

– А ну, мужики, пойдёмте и глянем на его комнату, – предложил Степан.

– А пойдёмте! – поддержали Степана все, и мы поднялись в квартиру к Мане и Зяме.

Войдя в Монину комнату, мы таки поняли всё и сразу… Мониных вещей не было. Маня кинулась к тайнику, что был под матрасом, но её ждало разочарование: их надёжный семейный сейф был пуст. Маня кинула взгляд на шкатулку, и у неё затряслись руки. Зяма быстро побежал на кухню и принёс бутылочку с сердечными каплями. Мы стояли в немом оцепенении и не знали, что сказать. Маня на цыпочках подошла к шкатулке, но открывать её не спешила.

– Маня, я бы на вашем месте произнёс «Шма Исраэль», – сказал Илья Моисеевич.

– Идите в тухес, Илья Моисеевич! – произнесла Маня.

Илья Моисеевич, привыкший, что его все туда посылают, улыбнулся:

– Маня, если бы этот шмаровозник был там, я бы пошёл. Но боюсь, его там нет.

Маня открыла шкатулку, и мы все поняли, что нужно вызывать скорую помощь. Симочка выхватила у Зямы капли и накапала их пол-стакана. Маня, прежде чем заорать, залпом выпила капли, а я побежала за аппаратом, чтобы измерить давление. Маня сползла на стул и заорала. Она орала так, что слышала, наверное, вся Одесса.

Когда Маня закончила кричать и немного пришла в себя, мы спросили, много ли бриллиантов унёс этот проходимец Шнур. Оказалось, что там лежало всего два старых кольца и бусы из какого-то стекла.

– А шо вы так орали, Маня? – спросил Лёва Штейман, и все обернулись на него. В комнате повисло немое молчание.

– Скажи, Лёва, где твой напарник? – спросил Лёву твой папа, Яшенька.

Лёва молча стал пятиться к двери.

– Лёва, а ну покажи приз, который он оставил! Немедленно, – потребовала Маня.

– Маня, приз победительнице! А вдруг ты не выиграешь этот конкурс?

– Лёва, я тебе так скажу: этот конкурс я уже проиграла, но за моральный ущерб мне положена хотя бы какая-то компенсация!

Лёва посмотрел на всех и сказал:

– Маня, судя по весу, я не думаю, что этот приз тебя утешит…

– Посмотрим, – сказала Маня и быстрым шагом пошла во двор.

Мы все пошли за ней. Лёва как-то чересчур легко принёс огромную картонную коробку и поставил её посреди двора.

Мы все были согласны, что Маня заслужила главный приз, и расселись на купленные места. Маня подошла к коробке, открыла её и из огромной коробки вытащила что-то небольшое, завёрнутое в бумагу. Медленно развернув пакет, Маня продемонстрировала главный приз. Это были шорты. Обыкновенные шорты, Яша. Все посмотрели на Лёву.

– Маня, посмотри ещё. Там ещё что-то должно было быть. Он сказал, что шорты идут как дополнение и что это сейчас самая модная одежда в Одессе, – пробормотал Штейман.

Маня заглянула в коробку и вытащила газету. Беспомощно посмотрев на нас, она еле произнесла:

– Здесь только газета.

– А что в газете? – спросил Зяма.

– Идиёт! Тебя прямо сейчас интересуют свежие новости? – спросила Маня и стала причитать: – Чтоб он сдох, этот шлемазл, этот шмок, этот мерзавец! А вэйхэр балкон дир ин коп (чтоб балкон свалился ему на голову)! Чтоб твои враги вывихнули ноги, танцуя на твоей могиле! Куда можно пойти в таких шортах? И чей тухес влезет в эти шорты?

– Маня, вам вызывать «скорую», или вы таки наденете эти шорты, мы присудим вам первое место, устроим показательное выступление и сядем за стол? – спросил Илья Моисеевич.

– Я вам уже говорила: идите в тухес, Илья Моисеевич, – устало произнесла выдохшаяся Маня.

– Маня, скажи Богу спасибо, что взял деньгами, и пошли уже кушать: в животе урчит, – спокойно сказал Боря и взял у Мани из рук газету. Посмотрев газету, Боря торжественно показал её нам.

На первой странице был портрет счастливой обладательницы короны и почётного титула «Мисс Одесса».

Яшенька, у евреев есть хорошая поговорка: «Если проблему можно решить деньгами, то это уже не проблема, это затраты».

Чем закончилось? Чем обычно всё заканчивается у евреев: мы сели за стол, вкусно покушали, хорошо выпили, попели песни и потанцевали, после чего в урне сожгли и шорты, и газету. А потом долго смеялись над тем, как этот прохвост обвёл нас вокруг пальца. Какие гости, Яша? Откуда гости?

Через месяц в той же газете мы увидели лицо проходимца Мони Шнура в криминальных новостях – его поймали при ограблении каких-то граждан: он продал им Малую Медведицу за огромные деньги. Настоящую. С неба. Мы аккуратно вырезали фотографию и пришпилили её на пустующую доску объявлений – единственное напоминание о «Конкурсе красоты имени Мони Шнура».

Яшенька, скажи-но мне, мальчик, как мне решить мою главную проблему? Как какую? Какая главная проблема у евреев всего мира? Ехать или не ехать? Яша, Миша меня не простит… Как это, взять его с собой? Чем ты думаешь, Яшенька?

Эпилог

– Мишенька, здравствуй, дорогой! Я знала, что ты меня не оставишь и что я всегда смогу на тебя рассчитывать. Я долетела нормально, Яшенькина Диночка сделала такой стол, как будто приехала сама королева английская. У нас с тобой чудесная комната, Миша: в ней есть прекрасный балкон, и Яшенька поставил мне такое удобное кресло! Но беда в том, что на этот балкон я могу выйти только ночью. Очень жарко! Что? Снять халат? Миша, Хайфа – это тебе не Одесса, здесь живут приличные люди! Я знала, что ты всегда будешь там, где я… Потому что там, где ты, я тоже буду когда-нибудь…

– Ой, готэню,