– Что верно – то верно, – кивнул я. – Чаще всего мой удар заканчивается убийством человека. Хочу я того или нет.

– Ты разом высвобождаешь все сто процентов своей силы, – пояснил Салтыков. – Одной из моих задач будет – научить тебя контролировать количество вкладываемой энергии.

– Выходит, я постоянно использую свой максимум?

– Да, но учти, что твой максимум будет расширяться со временем. Если не обучишься сдерживаться, в один прекрасный день, ударив человека, ты снесёшь здание. Вот только…

Салтыков сложил пальцы рук и хитро посмотрел на меня.

– Твой главный конёк – не физические удары, правда ведь? – спросил он.

Эти узкие лисьи глаза, глядящие в мою душу из-под седых бровей – они знают. Всё знают.

В тот же момент я понял, что дальнейшее сокрытие моих настоящих способностей поставит под сомнение мою верность клану.

– Да, Николай Антонович, моя главная способность в другом, – признался я.

– Покажи её мне, – всё так же мягко, но требовательно попросил Салтыков.

– Для этого мне нужен человек, – сказал я, а затем меня осенило. – Точно, давайте Петьку позовём.

– Не надо. Человек есть, – спокойно промолвил Салтыков. – Вот он – перед тобой. Используй свою магию на мне.

Я оторопел. На лбу выступил липкий холодный пот. Это какая-то проверка? Если да, то чего он от меня ждёт?

– Вы не так хорошо меня знаете, чтобы доверить такое, – сказал я.

– Верно, но я хорошо знаю своего бывшего ученика – Беркутова Виталия Фёдоровича. А он доверяет тебе. Этого мне достаточно.

Ну дела… В голове ещё, как на зло, слова Беркутова о смерти учеников пульсируют. Будь он неладен со своими страшилками!

– Хорошо, – кивнул я, и завёл свой магический движок.

Психо-цепь покинула мою ладонь и, перелетев через кофейных столик, опутала худощавое тело старика. Наши сознания сплелись, я мысленно провалился в личность Салтыкова.

Гордый, справедливый, но очень жестокий. Внутри него кипят сильные эмоции, которые он хорошо контролирует. Много потаённой ярости, мстительный дух, от которого враги могли бы наложить в штаны. Усталость… Много усталости. Он вложил всего себя в клан, который мог бы ему… принадлежать?

Я вцепился в последнюю мысль, и принялся с ней работать. Заставлю его сделать что-нибудь безобидное. Например, выключить эту треклятую музыку, от которой уже в ушах гудит!

Вынь пластинку из проигрывателя – и почувствуешь, каково было бы – стать главой клана Московского района. Один раз. Одноразовая эмоция.

Я уже весь вспотел – с головы до ног. Мало того, что я узнал информацию, которую мне знать явно не следует, так ещё и нужно поддерживать концентрацию и не накосячить. Один промах – и Салтыков всегда будет испытывать эти чувства, убирая пластинку. Изменение его личности не входит в мои планы!

Старик медленно поднялся и пошагал к проигрывателю. Цепь, свисающая с него, принялась растягиваться, проходя сквозь мебель. Салтыков достал пластинку и аккуратно положил её на дубовый столик.

Я почувствовал, как его тело испытало одновременно боль и эйфорию.

Твою мать, надеюсь, я не перестарался. Я поспешно отключил психо-цепь и почувствовал, как монструозная усталость рухнула на меня мёртвым грузом. Я делал всё, как обычно, но истратил весь запас маны за считаные секунды.

Это связано с уровнем моей цели. Салтыков стоит на десятки ступеней выше, чем я – в этом всё и дело.

Николай Антонович молча вернулся к своему диванчику и, скрипя коленями, присел. Я рассчитывал увидеть в выражении его лица гнев или любую другую эмоцию, но только не восхищение.

Он улыбался, глаза старика блестели.

– Впечатляющую силу в тебе пробудили, мальчик, – произнёс он. – Я понимаю, с какой целью ты скрывал её. Более того, ты должен и дальше прятать её от чужих глаз.

– Я прячу её, потому что соратники перестанут мне доверять, – честно признался я. – Как потом доказать, что я не принудил того же Беркутова дать мне повышение?

– Никак, всё верно, – кивнул Салтыков. – Беркутов ведь не знает, какой силой ты владеешь?

– Нет. Никто кроме вас, Николай Антонович, этого не знает.

– Любопытно. И это к лучшему, – заключил старик. – Ты тоже знаешь обо мне кое-что, что известно лишь в узких кругах. Однако глубже, Александр, ты копнуть не успел. Я это почувствовал.

– Это останется между нами.

– Разумеется. Ты из этого особняка не выйдешь до тех пор, пока я не отрегулирую работу твоего двигателя и не буду убежден в том, что тебе такую силу можно доверить.

На этот раз в словах Салтыкова мягкости не было совсем. Он говорил жёстко и чётко, но откровенно.

Читаю между строк: «Не справишься – умрёшь».

– Насколько я помню, ранее у тебя магических способностей не было, – сказал Салтыков. – Выходит, фрунзенский клан дал тебе эти силы в ходе эксперимента. Это важная информация, которая может стоить огромному количеству людей жизней.

– Они собирались убить меня, – добавил