Что же мне разогнать их надо было?

— Мила, ты овечкой не прикидывайся. Перед любой сделкой ты все тщательно проверяешь. Не пытайся убедить меня, что не знала про аукционы.

— Знала, конечно, — призналась Мила, — Если честно, я только поэтому и выкупила этот ресторан.

— Ну… продолжай.

— Зачем ты так со мной, Кротовский? Как с чужим человеком.

— Мила, чем раньше ты все расскажешь, тем скорее мы снова станем как родные. Я слушаю.

— Все очень просто. Я узнала про закрытые аукционы. Чужаков туда не пускают. А я очень хотела в них участвовать.

— То есть ты выкупила тот ресторан только ради участия в аукционах?

— Конечно. Если б ты знал, какие редкие макры там продаются, ты бы поступил точно так же.

— И что? Теперь тебя туда пускают?

— Разумеется. Куда им деваться.

— А кто там главный?

— В каком смысле главный? — не поняла Мила.

— Кто организатор?

— Ну… там есть распорядитель. Милейший человек.

— Милейший человек… — повторяю невольно, как-то слово «распорядитель» плохо вяжется с фигурой главного теневого воротилы, — Вот что. Съездим туда. Когда проходят эти аукционы?

— Кротовский, пожалуйста, — Мила явно расстроилась, — Ты там всех распугаешь, но ничего не добъешся. Они просто начнут собираться в другом месте.

— Ну хорошо. Сможешь провести нас тайно?

— Я попробую, — она задумалась, — Только проведу вас не в зал. Там есть кулисы. Из-за кулис все увидите.

— А откуда там кулисы? — удивилась Ева.

— Прежний хозяин устраивал на втором этаже что-то вроде варьете.

— Понятно. Внизу ресторан, вверху варьете. Так когда они собираются?

— Дважды в неделю. Сегодня как раз аукционный день. Я, можно сказать, как раз собиралась.

— Тогда поехали. Не будем терять время.

Чтоб не привлекать внимания, Мила привезла нас в своей машине и провела с черного хода. Охранник пустил нас без единого слова, видимо он человек Милы. По служебной лестнице поднялись на второй этаж, больше никого не встретив. Прошли через какие-то бывшие гримерки-раздевалки и очутились за кулисами.

Торги уже начались. Со сцены доносится бойкий голос аукциониста и звуки от ударов деревянного молоточка, завершающие каждую закрытую сделку. Мила показала нам с Евой, где можно встать, чтобы наблюдать за торгами и при этом оставаться невидимыми.

— Лот номер пять, — ведущий объявил очередную партию торгов, — Пакистанская бирюза, третий уровень, количество — сорок штук. Начальная цена — семьсот рублей за макр… кто поддержит?… вижу… семьсот двадцать вижу… семьсот пятьдесят… кто больше?

Мы с Евой наблюдаем, как резво уходят с молотка партии на десятки тысяч рублей. Покупатели явно осведомлены, какие именно макры идут на продажу, и не требуют объяснений, что означает «пакистанская бирюза», «закарпатский лунный» или «тамбовский кумач». С принятыми здесь обозначениями хорошо знакомы.

— Обрати внимания Кротовский, — шепнула мне Ева, — Вон те трое действуют заодно.

— Это какие? — переспрашиваю шепотом.

— Третий ряд второй слева, первый ряд посередине и пятый ряд крайний справа.

— Вообще-то сидят в разных местах.

— А это специально, чтоб не спалили.

— Как ты поняла, что они заодно?

— Друг с другом не торгуются.

— Может, совпадение?

— Может и совпадение. А еще выкупают самые крупные партии.

— Любопытно. Большинство пришло сюда за вполне конкретными кристаллами. А эти гребут все подряд.

— Да, действительно. Они самые активные.

— Ева, сфотографируй этих трех гавриков, выясни, кто такие.

Баронесса согласно кивнула и полезла в сумочку за мобилой, а я отошел от кулис к поджидающей меня Миле.

— Убедился, Кротовский? — Мила обиженно надула губки, — Вполне приличные люди. Младенцев в жертву не приносят.

— Убедился. Я хочу поговорить с твоим милейшим распорядителем.

— Кротовский, может, не надо?

— Надо, Мила, надо.

Она картинно закатила глаза и отвела меня в кабинетик. Судя по обилию зеркал кабинетик переоборудован из бывшей гримерки. За столом кабинетика обнаружился человек с напомаженными усами и до хруста накрахмаленным стоячим воротником.

— Вы раньше в театре работали? — вопрос напросился сам собой.

— Заведовал варьете, — с достоинством пояснил он, — К сожалению варьете закрыли. Пришлось немного сменить амплуа.

Теперь мне окончательно понятно, что никакой он не теневой воротила, а обычный наемный управленец. Ему даже зарплату платит Мила.

— Скажите, любезный, а зачем вообще вся эта секретность? Это же просто аукцион с продажей макров.

— Да, но здесь продают иноземные макры. Это не вполне законно, — распорядитель зачем-то загадочно усмехнулся.

— А мне кажется, вам просто нравится наводить эту атмосферу таинственности. Это подогревает ваше чувство собственной значительности.

— Не без этого, — распорядитель не стал отпираться, — И заметьте, не только мое чувство собственной значительности. Люди, которые сюда приходят, тоже в некоторой степени считают себя избранными, так сказать, приобщенными к тайному обществу.

— Вот что, мои дорогие, — подвожу итог разговору, — Со всей этой таинственностью будем заканчивать. Сейчас готовится правовая база, откроем нормальную биржу, чтоб граждане могли открыто покупать и продавать макры.

— Кротовский! — возмутилась Мила, — Я за этот ресторан столько денег…

— Одну минуту, — прерываю ее, — Дайте договорить. Мне как раз нужно помещение под биржу. Второй этаж вашего ресторана вполне подойдёт. Только сделаем перепланировку. Сцена там все равно уже не нужна. За счет нее расширим пространство.

— А мой какой интерес? — вскинулась Мила.

— Муниципалитет будет платить тебе аренду. Плюс проходимость ресторана повысится на порядок. Биржа будет работать не два раза в день, а каждый день с восьми до пяти.

— А ну это другое дело, — подобрела Мила.

— Вот и договорились.

— А я? А как же я? — расстроился распорядитель с напомаженными усами.

— Вам, любезный, лучше устроиться в театр. Эта работа не для вас. Не переживайте. Постараемся вам что-то подыскать. Театры населению тоже нужны.

На мобилу позвонила Ева:

— Кротовский, аукцион закончился. Люди расходятся.

— Встречаемся внизу, — бросаю коротко и выхожу из кабинета.

Баронесса поджидает меня у входа в ресторан.

— Хочешь проследить за ними? — спросила она.

— Хочу.

— У нас нет машины. Мы же с Милой приехали.

— Они еще и в разные стороны расходятся, — наблюдаю украдкой за покупателями, — Один пешком пошел, второй в машину сел, а третий…

— А третий остановил извозчика.

—