Варвара смотрела на сие действо широко раскрытыми глазами, из которых буквально ручьем лились слезы. Она поняла, кому отец передал силу. Увидев реакцию матери, Федька бросился к ее коленям.

– Мамочка, не плачь, все ведь хорошо, – причитал он.

Глава 32

Сны генерала

Сон четвертый: «Путь»

Богатов уже несколько раз беседовал с Яценко, и с каждым разом чувство безысходности накрывало растревоженную душу с нарастающей силой. Страна, служению которой он посвятил жизнь, увязла в болоте пороков, погружаясь все глубже и глубже. Понимание того, что ей не выбраться, лежало на сердце неподъемным грузом. Спасти положение могла разве что некая волшебная сила, способная выдернуть и поставить на ноги безнадежно запутавшихся в своих желаниях и возможностях людей. Единственной отдушиной в навалившейся вместе с этими мыслями старости стали сны, которые после встречи с Ланой обрели прежде не присущие им свойства. Они погружали в иной мир, и отличить их от действительности было невозможно. Это была другая беззаботная жизнь, практически всегда наполненная яркими событиями. Теперь в их ожидании генерал спешил домой – такого прежде с ним не было. Вот и сегодня, поужинав, он, лишь прикоснувшись к подушке, растворился в забытьи.

Уютный приморский городок радовал глаз причудливыми формами частных домов, обрамлявших застеленные мозаичной плиткой узкие улочки, словно ручьи, устремившиеся с гор к морю. Зеленые лужайки, украшенные клумбами экзотических цветов, погружали в сказку. Разного цвета кожи красавицы в легких, послушных ветру платьях порхали вокруг, словно гигантские бабочки. Проплыв вдоль одной из улиц, Сан Саныч оказался на набережной, сияющей вывесками ресторанов, кафе и ночных клубов. У входа одного из них на тонком, как спица, постаменте красовалась бронзовая фигура птицы – один в один как на рекламе их клуба. Богатов никогда прежде не был здесь. Опираясь на этот критерий, во сне генерал научился понимать, в каком состоянии бытия пребывает. Скульптура птицы напомнила о вопросах, терзавших по мере общения с Яценко.

«Должен же быть выход», – только и успел подумать он, подразумевая проседающую в пропасть страну, как картина сна изменилась. Сказочный приморский городок развеялся, словно дым. Теперь впереди простирался небольшой участок луга, упиравшийся в темную громаду неприветливого леса. Пыльная проселочная дорога, лежавшая под ногами, добравшись до деревьев и протиснувшись меж двух кряжистых дубов, терялась в зарослях. Огромные грифы расположились на крепких ветвях «охранявших» дорогу «исполинов».

«Откуда они здесь?»

Вопрос словно спугнул птиц. Падальщики, дружно взмахнув крыльями, сорвались с насиженных мест и закружились в хороводе над лесом, поднимаясь выше и выше. В этот миг за спиной раздался храп лошади. Обернувшись, генерал обомлел – на него двигался всадник. Мужественное лицо и горделивая осанка говорили, что он не простой воин. Богатов хотел отшатнуться, чтобы уступить дорогу, но не успел, и ожидая столкновения, зажмурился. Однако живая громадина проехала сквозь него, не причинив вреда, дополнительно напомнив, что это сон. Генерал «плыл» за незнакомцем, направляя движение мыслью. Пока приближались к лесу, Саныч рассмотрел попутчика. На нем не было даже легких лат, способных хоть как-то защитить в бою, лишь камзол из тонко выделанной кожи особого кроя, не сковывающий движений. Щит тоже отсутствовал, но всадник был вооружен. Два огромных, походивших на двуручные, меча висели по бокам, хотя их рукояти предполагали хват одной кисти. Жутко было подумать, какой физической силой должен был обладать человек, использующий их.

Добравшись до деревьев, воин, натянув поводья, остановил лошадь. Закрыв глаза на мгновение, он окаменел, превратившись в живое изваяние. Его состояние, казалось, передалось лошади, затаившей дыхание. Через несколько секунд затишья всадник, не открывая глаз, принялся медленно двигать головой; походило на то, что он сканировал простирающуюся впереди чащу.

«Интересно, на какое расстояние», – мелькнуло в голове Богатова.

Когда всадник открыл глаза, лицо его словно ожило, но на нем не отражалось ни страха, ни сомнений. «Пожалуй, впереди чисто», – подумал генерал, попутно силясь понять, какое отношение увиденное имело к вопросу, ответ на который он пытался отыскать, управляя сновидением. Мужчина слегка похлопал лошадь по шее, давая понять, что можно продолжить путь. Одолев километра три, он опять просканировал округу. В этот раз, когда воин открыл глаза, Санычу показалось, что на его лице мелькнула злорадная улыбка. Не раздумывая, он опять двинулись в путь. Богатову не терпелось узнать, что впереди. Блеснул просвет, дорога выбиралась на открытый участок. Еще находясь под прикрытием деревьев, попутчик Богатова спешился. Некоторое время он стоял, прижавшись лицом к морде лошади, затем что-то шепнул ей на ухо. Животина, словно поняв сказанное, закивала головой, позвякивая металлическими частями сбруи, и отпустив хозяина на небольшое расстояние, двинулась следом. Очень быстро они оказались на поляне, разрезанной дорогой пополам. Окинув взглядом ее противоположную сторону, Богатов увидел многочисленный отряд – душ тридцать. Часть из них были вооружены арбалетами, у остальных за спиной красовались луки, щиты и колчаны со стрелами; на поясе у всех висели короткие мечи. Разношерстное одеяние говорило о том, что это лесные разбойники, а не воинское формирование. Они явно не собирались вступать в схватку, предпочитая не рискуя расправится с жертвой на расстоянии, поэтому, увидев путника с лошадью на открытом месте, стали готовится к стрельбе. Шансов против них у воина-одиночки не было, а он лишь ухмыльнулся, глядя на это воинство. В небе, организовав круг, парили стервятники, ожидая добычи. Только теперь, окинув глазами траву вдоль дороги, Богатов увидел кости и черепа тех, кто уже стал их трапезой. Путник (генерал еще не придумал, как его называть) размашистыми движениями выхватил мечи, подняв высоко над головой. Полированная сталь блестела, словно зеркало. Сан Саныч всерьез не понимал, на что надеялся этот человек, и в этот миг клинки пришли в движение, выписывая причудливые фигуры. Они довольно быстро образовали серебристую полусферу, укрывшую воина. Отражаемые от нее солнечные лучи слепили глаза, а издаваемый шум походил на звук работающего высокочастотного генератора. Выпущенные разбойниками стрелы, долетая до полусферы, превращались в труху. Наконец стальной купол качнулся и плавно, но быстро, двинулся в сторону неприятеля. Лошадь, фыркая и мотая головой, как привязанная шагала за хозяином, пребывая под его защитой.

Генерал отвел взгляд от слепящего глаза усеченного шара и глянул на противоположный край поляны. Начавшееся в стане грабителей смятение переросло в панику. Разбойники разбегались в разные стороны, что-то громко выкрикивая. Трудно было понять, всю фразу доносил ветер или лишь отрывок; казалось, кричат «торо-торо». Возможно, так они называли явление, открывшееся взору