– Надевайте! – нахмурился усач и потянулся к рации. – И не топчите здесь, сейчас опергруппа приедет…

Глава 14

Время было уже далеко за полночь. Я ерзал на деревянном стуле в углу небольшого кабинета. Меня допрашивал следователь Алексеев, худощавый, растрепанный, с бесцветными рыбьими глазами и небольшим шрамом над бровью.

– Я одного не пойму,– задумался следователь.– Для чего вы вообще проникли в квартиру гражданина Куприянова? С целью хищения ценностей?

– Да вы сами подумайте, какие могут быть ценности у слесаря ЖЭКа? Радиоприемник и три червонца в заначке? Нет. Мы просто догадывались что Куприянов убийца и решили проверить.

– Откуда вы могли это знать?– недоверчиво покачал головой Алексеев.

В двери без стука вошел коренастый майор с тяжелым взглядом. Он встал посреди кабинета, сложил руки перед грудью и с изумлением уставился на меня.

– Я вам уже объяснял. Все это привиделось мне во сне, и мы с Яшкой влезли в квартиру, чтобы найти подтверждение.

– Игорь Леонидович, – усмехнулся следователь,– у нас в городе, оказывается, ясновидящий появился. Думаю, пора распускать весь отдел. Этот парень все преступления раскроет…

– Его дружок тоже несет подобную ахинею… Но то, что Куприянов действительно оказался убийцей третьеклассника Соломахина – почти подтвердилось. Эксперты уже начали расшифровать записи и сделали анализ фото.

Быстро работают! Всего час прошел, как нас привезли в отделение…

Майор присел напротив меня, развернув стул спинкой вперед.

– Так вы, парни, и хотели убить Куприянова, если бы нашли фото и все бы подтвердилось?

– Мы хотели его запугать и заставить сдаться. Он первым набросился.

– Сейчас Куприянова уже не спросишь. Твой дружок так изрешетил бедолагу ножом, что даже наш судмедэксперт был в шоке… Просто настоящий ниндзя, уже первые два удара ножа оказались смертельные…

– А почему так быстро прибыл наряд? – осторожно поинтересовался я.

– Соседка услышала подозрительные голоса за стеной. Позвонила на работу Куприянову, а затем в милицию…

Нужно было тише себя вести… Я совсем забыл, что в советских квартирах стены довольно тонкие…

Майор усмехнулся:

– Значит вы, ребятки, народные мстители? А если бы Куприянов вас обоих положил?

– Кишка тонка. По любому с двумя бы не справился.

– Если у вас были какие-то подозрения, нужно было в милицию заявить.

– Так мы писали три дня назад анонимное письмо. И никакого результата.

– Письмо могло еще не дойти,– пожал плечами майор,– или задержаться. А вот твой дружок теперь на Зону загремит. Да и тебе, парень, мало не покажется…

– Но он же избавил мир от этого нелюдя…

– Закон есть закон. И не нам его менять, товарищ пионер. Теперь Сивашову лет восемь дадут… А тебя для начала поставят на учет в детскую комнату милиции.

Я промолчал. Пусть ставят. Главное, что нам с Клепой удалось очистить мир от убийцы Куприянова… Теперь в СССР не будет мрачной криминальной истории о «юбилейном» слесаре-маньяке. Не поднимет больше эта тварь руку на детей. Вот только с Клепой нехорошо получилось. Похоже он и вправду теперь загремит по полной… Получается, Яша должен был сесть через год, а сядет сейчас…

Майор зевнул и посмотрел на часы:

– Половина второго уже. Пойдем, тебя на улице отец дожидается. Выспись хорошенько, а завтра к одиннадцати опять придешь .

Алексеев кивнул:

– Готовься дружок. Завтра устроим тебе допрос по полной.

Майор вывел меня на улицу. У ступенек стоял встревоженный отец.

– Игорь Голунов, начальник отдела по особо тяжким,– представился майор.

– Так что случилось? – испугался папа.– Я у дежурного спрашивал, а он молчит как рыба…

– Ваш сын сам расскажет. Завтра к одиннадцати он обязан явится к следователю Алексееву в шестой кабинет.

– Что случилось, Сережа? – непонимающе уставился на меня отец.

– Пап…– я устало зевнул.– Поедем, дома все расскажу…

По дороге я в общих чертах объяснил отцу что случилось, а подробности обещал рассказать позже, когда приедем в квартиру, но как только мы вернулись домой, я разулся, снял одежду, прошел в свою комнату и только прилег на кровать – сразу вырубился.

Ночью мне приснился маньяк Куприянов. Он вылез из городского автобуса и медленно брел по тротуару, растопырив руки. Только вместо ладоней у него были небольшие окровавленные вилы. Я закричал и проснувшись, привстал с кровати.

– Серега, что случилось? – подбежал Витя.

В двери заглянула встревоженная мама.

– Сережа, сейчас тебе валерианки накапаю.

Я сразу догадался, что она еще наверняка не ложилась.

Выпив успокоительное, я вскоре опять уснул. Больше в эту ночь мне ничего не снилось. А когда проснулся, на часах было уже почти десять.

Отец заглянул в комнату. Он осторожно присел на краешке кровати, погладил меня по голове и тихо сказал:

– Сергей, я одного не могу понять. Зачем вы вообще к этому упырю в квартиру поперлись? Ведь есть же правоохранительные органы. А если бы он вас обоих там положил…

Я вздохнул, понимая тревожность отца.

– Наверное, пап, ты прав… нельзя было поступать так опрометчиво…

– А этот… твой пятнадцатилетний приятель. Вы же вроде не дружили, как оказались вместе?

– Да это Яша Сивашов. Помнишь, они жили в нашем дворе. У него еще отец диспетчером в ЖЭКе работает…

Отец серьезно посмотрел на меня:

– Теперь этого Яшу наверняка надолго посадят.

– Но он же избавил общество от этой твари.

– Здесь не Дикий Запад, Сергей. Виновен или не виновен человек – в нашей стране решает Советский Суд. Но если сказать по совести, и если этот Куприянов действительно убийца ребенка, то он действительно заслужил смерти…

Отец вздохнул и прошелся по комнате.

Я оделся и заглянув в ванну, долго умывался холодной освежающей водичкой, а когда прошел на кухню, отец громко сказал:

– Серега, давай договоримся. Ты уже взрослый парень и наперед все будешь рассказывать мне. Возможно, это поможет тебе избежать неприятностей в будущем…

Я пожал крепкую ладонь отца:

– Договорились…

В милиции меня допрашивали около часа. В кабинете, кроме следователя Алексеева, опять присутствовал этот мрачноватый майор Голунов.

Я снова настоял, что узнал об убийце Куприянове из своих сновидений. Майор задумался и после допроса повел меня на второй этаж, в самый конец коридора. В продолговатом узком кабинете пахло нафталином, в кресле,