— Хорошо. — Он сплел пальцы в замок. — Наутро после бала колье нашли в одной из комнат на втором этаже. Человек, забравший драгоценность, передал ее другому лицу, а дальше колье показали одному не слишком разборчивому ювелиру, который не брезгует крадеными вещами.

— Так-так…

Видимо, Фидлера успокоило, что я не требую от него имен, и он расслабился.

— Ювелир немедленно понял, что ему принесли, и, тем не менее, согласился разъединить изделие на отдельные элементы, вырезав камни. Прибыль предполагалось поделить. Так или иначе, камни узнаваемы даже без оправы, а один из них — особенно. Речь о том сапфире, что сидит в кулоне. Камешек весьма необычной формы и цвета. — Фидлер сделал паузу. — Сделка была уже на грани заключения, и продавец обещал подойти с товаром на следующий день. Однако ювелир сообразил, что владельцы уплатят за пропавшую драгоценность хорошее вознаграждение. Получится выгоднее, нежели продавать камни по отдельности, что займет несколько месяцев. Их еще надо тайком вывести на рынок, а это — существенный риск. Поэтому ювелир решил связаться с семьей Харви, а заодно обвинить в воровстве нашедшего колье человека.

Я заметил, что Фидлер старается избегать упоминаний пола похитителя.

— Однако план сорвался?

— Помощник ювелира понял, что задумал его хозяин, — покачал головой собеседник. — Решил, что это грязный трюк, так что, не дожидаясь, когда вор принесет колье, обратился ко мне за советом. Я сказал, что ему следует немедленно предупредить потенциального продавца и не допустить бесчестного поступка. Таким образом, вчера вечером колье вернули человеку, который подложит его туда, откуда оно исчезло.

Наверняка кто-то из прислуги…

— Мистер Корраван, — тяжело вздохнул седовласый, — подавляющее большинство из нас — люди порядочные. Мы работаем честно.

— Не спорю. — Надев шляпу, я поднялся. — Кстати… часто ли подобные камни появляются на рынке законным образом? Раз в год? Может, чаще?

— Раз в десятилетие, если уж на то пошло.

Фидлер проводил меня до двери, и мы распрощались.

Выйдя на улицу, я погрузился в утреннюю суету города — прохожие, телеги, экипажи — и разочарованно застонал, осознав, что все это время невольно настраивался на самый очевидный мотив — грабеж.

* * *

Несколько часов я провел на доках по другую сторону реки, расспрашивая народ о литере «Т» на днище лодки, но ценных сведений так и не получил. В конце концов направился в Ярд, где меня ждала записка:

«Прошу Вас срочно заглянуть в мою контору. Есть разговор. Гаверлинг».

Я догадывался, что хочет мне сказать поверенный, и все же решил выполнить его просьбу.

Меня сразу провели в его кабинет. Гаверлинг поджидал меня за столом.

— Прошу! — указал он на стул напротив. — Извините, что не встретил у дверей, — нога сегодня дает о себе знать.

— Сочувствую, — пробормотал я, сев на скрипнувшее подо мной кожаное сиденье.

— Хотел сообщить, — начал Гаверлинг, скрестив руки на груди, — что необходимости заниматься вопросом исчезновения колье больше нет. Пропажа нашлась. Похоже, вы уже в курсе, — отметил он, наблюдая за моей реакцией.

— Узнал только сегодня из конфиденциального источника.

— Похоже, колье оказалось для вас сродни копченой селедке, — тяжело вздохнул Гаверлинг.

— То есть?

— Ее аромат настолько силен, что перебивает у гончей запах зайца, пусть и ненадолго, — вяло махнул он рукой. — Копченую селедку нередко используют, натаскивая пса для охоты.

— Значит, меня на этом подловили, как охотничью собаку, — усмехнулся я.

— Любой на вашем месте посчитал бы колье дичью, мистер Корраван, — с извиняющейся улыбкой сказал Гаверлинг. — Помните, вы сами говорили о невероятных совпадениях?

— Что ж, теперь нужно вернуться на след зайца.

— Я в вашем распоряжении.

— Наверняка трюк с помещением тела в лодку что-то означает, — заметил я, выпрямившись на стуле. — Не было ли у семейства Альберт деловых интересов на Темзе? Возможно, судья имеет акции в компаниях Террингтона или Престона?

— Текстиль? — покачав головой, нахмурился Гаверлинг. — Никогда об этом не слышал. Однако…

Я задержал дыхание.

— Бабушка Роуз сделала состояние на стали, и две ее дочери — мать Роуз и Ливина — получили долю в компании «Болдуин». Часть этих акций составляет наследство Роуз.

— «Болдуин»… — повторил я. Знакомое название… — Они ведь поставляют материалы для строительства зданий и железных дорог?

— И мостов, — добавил Гаверлинг. — «Болдуин» только недавно заключила контракт на два моста к западу от Челси-Рич-Тауэр.

Я насторожился. Контракты на городское строительство — жирный и лакомый кусок. Несколько раз не обходилось без скандала, когда право на подобные объекты переходило в нужные руки путем подкупа или негласных договоренностей.

— Судья контролирует акции своей супруги?

— Конечно, хотя в силу особой оговорки в случае смерти мужа они переходят обратно к миссис Альберт.

— Интересно, какая фамилия у тетушки Ливины?

— Болдуин. Ливина так и не вышла замуж.

В дверь постучали, и в кабинет просунул голову молодой человек.

— Мистер Гаверлинг, к вам следующий клиент.

Я поднялся, и мы с поверенным попрощались.

Строительными контрактами в Лондоне ведал кабинет министра внутренних дел — третий по влиятельности департамент правительства. А вдруг судья в попытке поднять цену своих акций оказал давление на кого-то из членов кабинета и в итоге «Болдуин» получила желанный контракт? Вдруг Роуз стало известно об этих делишках, и поэтому ее пришлось убить?

Вот это дичь так дичь… Допустим, я займусь расследованием взяточничества в кабинете министра внутренних дел. Уж не говоря об убийстве… Я мигом вообразил себе огромного кровожадного тигра, прыгающего мне навстречу, представил себе его когти-кинжалы и сияющие подобно ножам острые клыки.

ГЛАВА 19

Джеймс прислал записку, решив предупредить меня, что Гарри проведет несколько суток в госпитале — нужно было понаблюдать за миссис Бэкфорд во сне, так что во вторник утром я проснулся в одиночестве. Одеваясь и приводя в порядок мысли, сварил себе крепкий кофе и выпил его еще дымящимся.

Хороший сон всегда помогает поднять настроение и способность к размышлению. Я как раз выспался, поэтому быстро составил план, наметив несколько человек, которых следует расспросить о возможном давлении, которое судья или «Болдуин» могли оказать на членов кабинета. В Ярде я появился в приподнятом состоянии духа — кажется, даже что-то тихонько мурлыкал себе под нос.

А потом увидел Стайлза, и мой энтузиазм немедленно иссяк. Молодой инспектор стоял у дверей отдела с несчастным выражением лица. Моя ухмылка исчезла в тот миг, когда я обратил внимание на напряженную позу подчиненного.

— Что стряслось, Стайлз?

— Еще одна…

— О чем вы?

— Еще одна мертвая женщина в лодке. — Стайлз заметно побледнел. — Винсент отправляет нас на Уоппинг-стрит.

* * *

В юности я как-то