Даниэла в это время бегала по школе и пыталась разобраться с очередным журналом, который надо было как-то заполнить и у кого-то подписать. В подробности она не вдавалась, так как это ей было совершенно неинтересно, но подобные бессмысленные задачи помогали ей хоть немного отвлечься.

С того самого дня Даниэла ни разу не встретилась с Максимом и не только потому, что боялась возможного разговора с ним. Просто он внезапно как будто исчез. Нет, она видела его временами в школе, он ходил на уроки и не прогуливал, но на переменах Максима словно не существовало, и необходимость объясняться перед ним отпадала сама собой.

Что самое странное, Феликс тоже пропал из её жизни после этого случая. Хотя он и продолжал жить по своему привычному расписанию и не прятался ни от кого, его заинтересованность в общении с Даниэлой сократилась до нуля процентов. Ей даже казалось, что он специально игнорировал её, но никакого разумного объяснения этому она не находила.

Мог ли он разозлиться на то, что она всё рассказала Максиму? Это было слишком ожидаемо, чтобы не предвидеть такого развития ситуации, так что Феликс должен был знать, что рано или поздно этим всё закончится. Но чем тогда он руководствовался? Пока что на ум приходил только один вариант, и он Даниэле очень не нравился.

Что, если это и было целью Феликса? Может, он просто хотел, чтобы она разошлась с Максимом? В этом случае его мотивы опять оставались неясными, и понять что-либо самостоятельно было невозможно. Задать же все эти вопросы ему у неё никак не получалось, потому что выловить Феликса оказалось не так просто.

Судьба над ней всё-таки сжалилась, и Даниэла встретилась с ним недалеко от учительской. Он пытался побыстрее скрыться, но Даниэла хотела узнать, что происходит.

— Феликс, почему ты со мной так поступаешь? — спросила она, когда он прошёл мимо неё и не удостоил даже взгляда.

Сначала ей показалось, что Феликс не будет с ней разговаривать, но он всё-таки остановился. Выглядел он немного раздражённым, и это её напугало.

— Как?

— Не делай вид, что не понимаешь, — сказала Даниэла и подошла ближе. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь.

— А ты ожидала от меня чего-то другого? — резко спросил Феликс.

— Возможно.

— Не всем нашим надеждам суждено оправдаться.

— Тебе что, совсем меня не жалко?

— Ты не настолько несчастна, чтобы тебя жалеть.

Разговор определённо заходил в тупик, и Даниэла чувствовала, что ничего не добьётся. Постепенно она приходила к мысли, что Феликс вообще не был заинтересован в ней, и просто развлекался. Зачем? Кто знает, может, он решил из спортивного интереса увести девушку у лучшего друга — в конце концов, не было похоже, будто его мучают угрызения совести за то, что он делал.

— Как же ты меня бесишь, — не выдержала Даниэла.

— Если не можешь сообщить мне ничего нового, не трать моё время.

Её лицо скривилось от злобы, и она бросилась прочь, изо всех сил толкнув Феликса плечом. Он пошатнулся, но устоял на ногах, после чего привалился спиной к стене, закрыл глаза и тяжело выдохнул, сжав челюсти.

Даниэла же добежала до лестницы и остановилась. Хотелось крушить всё вокруг, и на этот раз сдержаться уже не получилось. Она сорвала с плеча сумку, вытащила оттуда первую попавшуюся тетрадь и принялась разрывать страницы на мелкие кусочки. На пол полетели отрывки с физическими формулами, а потом Даниэла бросила остатки тетради на пол и начала топтать её ногами.

— Эй, сестрёнка, ты что творишь?

Перед ней стояла перепуганная Маша. Судя по всему, она только пришла, потому что до этого в школе её не было. Секунд пять Даниэла смотрела на неё пустыми ненавидящими глазами, а затем в них заблестели слёзы.

— Коза э суччэссо? — растерялась Маша. — Что с тобой?

Ответить Даниэла не смогла. Почувствовав полное бессилие, она упала на пол и разрыдалась в окружении разодранных листов бумаги. Подхватив рукой горсть обрывков, Даниэла скомкала её и отбросила в сторону, но облегчения от этого не почувствовала.

— Успокойся, пожалуйста, — умоляла Маша.

Сестра сидела рядом с ней и гладила по голове, а Даниэла тихо всхлипывала и тёрла глаза, в которых уже закончились слёзы.

— Я не понимаю, за что он так со мной, — наконец, проговорила она дрожащим голосом. — С меня хватит, я больше не хочу видеть его, слышать его, вообще знать его больше не хочу. К чёрту наш спор, забирай его.

— Ты правда думаешь, что мне нужен парень, который заставил мою сестрёнку плакать? Так и знала, что не стоит связываться с Девами, — сказала Маша, закатив глаза. — Не волнуйся, мы ему отомстим.

— Бесполезно, — ответила Даниэла и принялась собирать мусор, некогда выполнявший роль её тетради по физике. — Всё равно он нас в результате обыграет.

— Нет, ты не поняла, мы не станем соревноваться с ним в хитроумных планах, мы будем воевать на своей территории.

Даниэла вопросительно посмотрела на сестру и поднялась на ноги.

— Ты про что?

— Мне кажется, этот рагаццо решил, что ты будешь за ним вечно бегать, и в этом он ошибся. Поверь, лучшее наказание для таких самовлюблённых мальчиков — забыть про них насовсем.

— Отлично, это как раз то, что я собираюсь сделать, — сказала Даниэла и пошла к выходу.

Находиться в школе после всего, что произошло, она не хотела. Не хватало ещё наткнуться где-нибудь на Феликса — тогда она точно кинулась бы на него и придушила, и никто ей не помешал бы. Отряхнув ноги от пыли и грязи с пола, Даниэла собиралась уйти, но Маша её остановила.

— Подожди, и что ты будешь делать для этого? — спросила она.

— Буду делать вид, что его не существует, пока мне не станет всё равно.

— Нет, сестрёнка, так не пойдёт, — ответила Маша и замотала головой. — Он один раз на тебя как-нибудь по-особенному посмотрит, и ты снова обо всём забудешь.

— И что ты предлагаешь?

— Есть только один проверенный способ забыть про парня, — сказала сестра и хитро улыбнулась, — найти другого парня.

Игра 10. Бесконечный праздник

В преддверии Нового года по школьному радио в свободное от уроков время крутили праздничные песни, однако перед началом занятий они создавали совсем не ту атмосферу. Звуки музыки в полупустых коридорах больше напоминали Даниэле декорации для фильма ужасов. Более того, её не оставляло ощущение, что за ней кто-то следит.

Никаких видимых причин считать так у неё не было, однако тревожное состояние охватывало её