Шрифт:
Закладка:
— Их нужно пригласить в честь шестилетия моего брата.
— Пир?
— Да, устроить пир. Князья обычно любят пиры, если их не зовут Самбор.
— Странные князья. Но идея хорошая, — задумывается. — Там могут быть и другие женихи…Пусть побьются за тебя…
Лана отворачивается, она надеется, что Самбор не заметит этого движения. Как же больно! Как же ужасно жить совсем рядом, но не иметь возможности любить друг друга.
— Ты гораздо красивее, чем думаешь, Лана. Остальное оставь на меня, тебе лишь нужно быть прекрасной, как и всегда, впрочем, — улыбнулся князь.
Самбор действительно сделал так, чтобы все узнали о пире. Он разослал гонцов в разные княжества. Гостей обещало быть много. Деян на это возмутился: его поражало, сколько же уйдет средств на такую бесполезную вещь. Самбор отмахнулся лишь на это да еще и сказал “лучше займись делом”. Деяна он считал своим другом, они уже многое повидали, но и княжну ему было не менее жаль. Он заваливал Деяна поручениями, зачастую эта работа должна была исполняться другими, но Деян молчал.
— Неужели ты, правда, думаешь, что на пиру, организованного для твоего сына, найдется хороший жених? — язвительно заметил Деян одним вечером, когда он и Самбор сидели во дворе вдвоем.
— Я не думаю, я знаю. Она чересчур красива. И ты это знаешь даже лучше меня, — грустно как-то заметил Самбор.
Деян покраснел, он уже пожалел, что сам начал это разговор. Было глупо полагать, что Самбор ничего не заметила, а работу подкидывал просто так.
— Я все прекрасно понимаю.
— Конечно. Но чем скорее выдадим ее замуж, тем лучше для вас обоих.
— Она не товар! — оскорбился Деян.
— Согласен. Поэтому пускай выбирает сама и получше.
Оба замолчали, а разговор, начавшийся с язвительности, закончился для друзей печалью на сердце. В любом случаи подготовка к пиру началась, а гости постепенно съезжались. А главное, что Бронислав с сыном уже были в пути.
Брячислав любил и охоту, и веселье пира, а больше всего любил красивых девушек. Видно, его самое обычное лицо всегда искало красоту в других лицах. Он искал эту красоту в охоте, в роскошных хоромах, в женщинах. И нашел в прекрасной княжне…
Лана увидела Брячислава сразу издали, и он ей сразу не понравился. Она мгновенно узнала этот тип людей, к тому же, он слишком напоминал ей отца. Такие люди больше всего любили отдаваться праздности. Но она смутно чувствовала, что этот человек еще сыграет важную роль в ее жизни.
Но все же он красивее для нее в разы, про себя она уже давно перестала называть его по имени…
В день пира девушка проснулась от странной тревоги и чрезвычайного чувства стыда. Как же хотелось это все прекратить, но назад дороги нет! Ей стыдно, что она сама предложила эту затею. Зачем? Как же больно!
Она встает на рассвете, весь день посвящая тому, чтобы быть “прекрасной”. Как забавно, что пир в честь брата создан для нее. Ее никто не тревожит целый день, лишь в полдень она спускается, когда все полностью собрались.
Хорошая погода позволила накрыть столы снаружи. И Лана идет через всю толпу гостей, которая расступается перед ней. Девушка неспешно идет к главному столу, садясь подле Самбор, ведь князь так и не женился. А Самбор ее только сейчас и смог заметить.
Девушка готовилась медленно, невероятно медленно, растягивая время. И теперь она кажется идеальной. Ее длинные, густые, светлые волосы распущены, они лежат немного небрежно, что, конечно, сделано специально. Надела она белоснежную рубашку до колен, украшенную вышивкой, и длинную светло-коричневую юбку. Из украшений она выбрала бусы и металлический обруч из бронзовых колец.
Самбор одет просто, но аккуратно, выделялся только накинутый зеленый плащ.
— Наверняка, что не затмить меня, — усмехается Лана. — Хотя князь все еще желанный жених.
Она посмотрела на его руки, и воспоминания прямо захлестнули ее. Этими руками он задушил ее мать! По спине пробежал холодок, но она говорит себе: “Мать погубила похоть, она никого не любила”. Но это ее не успокаивается: она вспоминает судьбу Путимира. “Его погубила жадность. Но Ярополк? Ярослав? Что их погубило? Слабость, неспособность бороться, уныние?”
— Лана, ты совсем грустная.
И этими руками он всегда гладил ее по макушке, так что она улыбается в ответ и идет танцевать. Девушка отгоняет мысли о прошлом, и вскоре ее мысли это лишь рассуждения о партнерах. Но они не он, ей скучно от них.
Самодовольный Брячислав весь вечер ходил вокруг княжны петухом, стараясь отгонять от нее других кавалеров. И все шептал с восторгом:
— Княжна! Да еще и как красива!
Ему было восемнадцать лет. Высокий, широкий в плечах (для любой девушки уже завидный жених, а еще и будущий князь). Светлые водянистые глаза его вечно бегали, а русые волосы были растрепаны. Длинными сильными руками он тянулся до всего, что мог достать, а потом рассмотрев, ставил вечно рядом с местом, где взял, но не там, где нужно. Он широко улыбался Лане, обнажая ровные слегка желтоватые зубы.
Княжна уже не сомневалась в исходе задуманного, но волновалась из-за сыновей Рогволода, не воспримут ли они это как оскорбления?
Деян подкрадывается из-за спины к Самбору, выбрав подходящий момент, и шепчет:
— Как бы этот Брячислав не выкрал княжну.
Самбор, ничуть не удивившись (видно, Деян не в первые подкрадывается так) отвечает:
— У его отца кишка тонка для этого. Он побоится меня.
— У отца, но сын совсем другое дело.
— Хорошо. Я распоряжусь, чтобы усилили защиту.
— Вопрос в том, чего хочет Лана? Быть может, так будет лучше.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы можем заключить выгодный союз, избежав неудобных вопросов, а то чего похуже нападок со стороны воинственных Рогволодов.
— Поговори с Ланой, хотя я не уверен. Но замысел мне нравится.
Деян также незаметно исчезает, как и появился. Он уходит в сторону подальше от пира. Мужчина внимательно высматривает княжну в толпе, но не может найти. Внезапно слышит знакомый девичий голос:
— Я заметила тебя, — голос хоть и весел, Деян замечает нотки грусти. — Я хочу кое-что сказать.
Она ненадолго замолкает, но, кажется, что она не заговорит.
— Мне кажется, Брячислав хочет выкрасть меня, — неуверенно начинает девушка.
— Вопрос в том, чего хочешь ты. Скажи ты хоть слово, и тебе создадут такую защиту, что и боги не доберутся. Но…
— Так ведь лучше?
— Для кого?
— Будь, что будет, — спокойно
