По команде Лазарева, раз за разом Косов показывал, что он успел освоить за прошедшее время. Для недопущения ошибок – ушел в «нирвану», отрешился от окружающего, слушал только команды. А тело – уже само выполняло привычные для мышц движения. Получалось! И получалось – быстро! Очень быстро!

Косов не слушал пояснений Лазарева на вопрос – почему была выбрана такая стойка. Это было уже обсуждено даже не десять раз. Инструктор давал объяснения четко, аргументировано, доходчиво!

- Ну понятно! В чем-то с Вами даже можно согласиться, - подытожил кто-то из командиров постарше, - Давайте уж перейдем к стрельбе!

- Получить патроны!

- Получил… Осмотрел, замечаний нет…

- Огонь!

Выстрелы на полигоне – это совсем другое дело, чем выстрелы в тесном закрытом помещении. Уши не глушило совсем, а потому череда выстрелов на весь барабан револьвера, слившихся в почти пулеметную очередь, неудобств не принесла!

«Х-м-м… а неплохо, неплохо, товарищ попаданец!» - похвалил себя Иван.

Все три мишени, стоявшие на расстоянии пятнадцати метров, были поражены: две мишени – двумя пулями, а третья – тремя.

- А почему такая дистанция? Очков-то выбито немного! – посыпались вопросы, когда присутствующие, вместе с инструктором и Иваном, подошли к мишеням.

- Товарищи! Мы сделали упор не на количество выбитых очков, а на попадание по мишеням. Это – не соревнования. А попадание даже одной пулей по противнику – как минимум приведет к его ранению, если не смерти! Как Вы видите – курсант старался одной пулей поразить мишень… скажем так – в область груди, второй – в голову! – распинался Лазарев.

- А почему нужно стрелять дважды?

- Да чтобы быть уверенным в попадании и выведении из строя противника!

- Вы так и не ответили – а почему такая дистанция? Чтобы легче попадать? – спросил с усмешкой один из армейских командиров.

- Товарищ инструктор! Разрешите мне ответить на вопрос товарища капитана? – обратился Косов к Лазареву.

- Ну что ж… отвечай! – кивнул тот.

- Товарищ капитан! Товарищи! Нам представляется, что двадцать пять метров, которые заданы нам всем имеющимися нормативами – все-таки не пистолетная дистанция! На двадцати пяти метрах, командир, даже неплохо умеющий стрелять из короткоствола, не может быть твердо уверен в попадании в противника, и даже – нанесении врагу ранений, препятствующих тому продолжать бой! Волнение, быстро меняющаяся обстановка, движения противника – все будет мешать стрельбе. Поэтому, как нам представляется, на такой дистанции нужно использовать более серьезное оружие – пистолет-пулемет или же – винтовку.

- Да-да… которых у командира нет! – с сарказмом протянул капитан.

«Вот же… заноза где!».

- А вот здесь… как представляется – ошибка, заложенная в уставах! Лучший стрелок в подразделении… а командир, как правило – лучший стрелок подразделения! И не имеет серьезного оружия? Что-то нужно менять, на наш взгляд…

- Вы обратили внимание, товарищи, что барабан револьвера был опустошен за пять секунд! Пять секунд, товарищи командиры! Причем – все мишени – поражены! – Лазарев попытался отвлечь приглашенных от спорного утверждения о необходимости изменений уставов.

- Да… курсант Ваш натренирован – отменно! Что уж сказать…, - протянул один и милицейских начальников.

- Полагаю, что оперуполномоченные, которые постоянно сталкиваются с сопротивлением преступников, должны иметь такие навыки! – отрапортовал Косов.

- Четыре месяца, говорите? – спросил у Лазарева один из «гэбни», - М-да… действительно – неплохо!

По их предложению, Косов отстрелялся по мишеням снова. А потом – снова… Затем – сменил «наган» на «тэтэшку». И опять – два подхода к огневому рубежу. Здесь его результаты были даже получше – все же спуск у «нагана» - очень тугой!

Командиры были задумчивы и негромко переговаривались между собой.

- Товарищи! Попрошу перейти к стрелковой галерее! Мы хотим показать Вам, чего добились упражнениями… в обстановке, как говорится – приближенной к боевой! Я буду следовать за курсантом, засекать время секундомером, фиксировать попадания. Потом доложу Вам – сколько затрачено времени, сколько поражено мишеней, сколько израсходовано боеприпасов.

- Готов? – Лазарев замер за спиной Ивана. Сзади и справа.

- Готов!

- Пошел! – и легкий толчок в правое плечо.

Они проходили галерею трижды. В третий раз с ними увязался лейтенант-«гэбэшник». Шел он в паре метров сзади, не мешал, молчал. Когда они вернулись на исходный рубеж, Косов заметил, как «лейтеха» слегка кивнул своему старшему, подтверждая рапорт Лазарева.

Потом приглашенные ходили по галерее, расспрашивали инструктора и Косова, по параметрам коридоров, величине мишеней, гонгов, тарелок.

Уже в конце показа, Косов, как и было предусмотрено программой показа, провел «показуху» – стрельба в движении, враскачку, с кувырками. И даже – с двух рук! Сначала – из револьверов, потом – используя ТТ. Здесь с попаданиями было – хуже. Ощутимо хуже!

- Тренироваться больше нужно! – пожал плечами, смущенно улыбаясь, Иван.

После всего, присутствующие разбились по кучкам, активно обсуждая увиденное. Лазарев активно объяснялся с группой командиров, а к Ивану подошли сразу оба «гэбэшника».

- Товарищ курсант! А Вы сейчас чем занимаетесь? Где работаете? – поинтересовался младший. Старший же, покуривая, смотрел на Косова.

«Нах-нах-нах! Ваше внимание, товарищи сатрапы и палачи, мне абсолютно не нужно!».

- Сейчас, товарищи командиры, я нахожусь в процессе увольнения с места работы. Работаю я киномехаником в клубе совхоза, при «Сибкомбайне». Увольняюсь по причине убытия в город Омск, для поступления в Омское пехотное училище, - бодро отрапортовал он.

- М-да? А не думаете… поменять наркомат дальнейшей службы? – «палачи» переглянулись.

- Товарищи командиры! Ваш вопрос… очень неожиданный. Да и… все уже решено, и механизм машины запущен. А менять все… в последний момент… как-то – некрасиво, не так ли? Я в армии хочу служить… извините! – пожал он плечами.

- Да? Ну что ж… посмотрим…, - оба-два еще раз переглянулись и отошли в сторону.

«Ф-у-у-х-х… на хуй, на хуй – кричали пьяные пионеры!».

Лазарев был взъерошен и задумчив. Но в целом – вполне доволен! Внимание-то он к себе привлек! А дальше… Даже Москва – и то не сразу строилась!

Глава 34

- Опять ты, Чибис…, - в голосе «Савоськи» слышалось такое искреннее огорчение, что Косову стало даже неудобно.

«Чем это я так ему досадил? Прямо вот слышится – «Век бы тебя не видеть!».

- Что уж, Севастьян Игнатьич… Ты прямо вот… чем же я тебя обидел-то? –