Шрифт:
Закладка:
Выбор фильмов очень радует. Небольшая настройка, Верблюд поводил пальцами по экрану. Лучше взять что-нибудь для детей. Например «Энигель – волшебная птичка». Руки вставили наушники. Больше сказочного сюжета интересен живой дитарский язык. До посадки самолёта осталось часа два. Будет не лишним потренироваться хотя бы в восприятии дитарского на слух. От «крысиного диалекта» нужно избавиться как можно быстрее.
Глава 8. Городская агломерация
Фильм о похождениях волшебной птички Энигель пришёлся очень кстати. Пусть до полного и окончательного изучения дитарского языка, мягко говоря, ещё далеко, но процесс пошёл. Верблюд не зря считает себя полиглотом. Знать язык противника, бывает, жизни подобно. Да и недаром говорят, что трудно выучить только первые два иностранных языка. Освоить третий и последующий гораздо легче и быстрей.
Не меньше часа, земного часа, Верблюд старательно, почти шёпотом, повторял слова и фразы из детского мультика. Волшебная птичка Энигель оказалась ещё та болтушка. Прогресс налицо, мозг перестраивается прямо на ходу. Пусть и в виде «крысиного диалекта», но Виант Фурнак вынес в реальность весьма солидную базу дитарского языка. По крайней мере, Верблюду не придётся специально изучать его. Тех слов, что он знает, вполне хватит для бытового общения. Единственное, нужно подправить произношение.
– Внимание, – по салону самолёта разлетелся приятный женский голос, Верблюд тут же поднял голову. – Уважаемые пассажиры, просьба вернуться на свои места и пристегнуться. Наш авиалайнер начинает снижение. Скоро окончание полёта.
Объявление завернуло на второй круг. Как обычно, не все пассажиры понимают с первого раза. Верблюд тут же отключил экран, наушники вернулись в маленький кармашек возле него. Вот-вот начнётся более интересное кино. Через две минуты самолёт и в самом деле пошёл на посадку. Верблюд прилип к овальному иллюминатору. Высота убывает с поражающей скоростью. Того и гляди, пассажирский лайнер начнёт снижаться как боевой транспорт перед выбросом десанта.
Волшебная птичка Энигель отдыхает. От восторга дух захватывает! Чёрное небо с россыпью звёзд буквально на глазах наливается синевой. Самолёт принялся слой за слоем протыкать ватные облака. Вот внизу раскинулась безбрежная гладь зелёного океана. Хотя не совсем уж и безбрежного. Прямо по курсу показался берег. Точнее, большой полуостров. Немного овальный залив глубоко вдавлен в этот самый полуостров. Тонкая синяя лента реки будто змея впилась в него зубами.
Самолёт, или, всё же, стратоплан, вошёл в плотные слои атмосферы и сбросил скорость. Ближе к заливу река разбилась на несколько рукавов. Несложно насчитать, Верблюд нахмурился, три, нет, четыре острова. Вот уже можно рассмотреть кварталы огромного города. Два острова у кромки залива наполовину залиты зеленью лесов, зато остальные два по самую маковку застроены высокими зданиями.
Несомненно, когда-то Гаочан зародился именно на этих четырёх островах. Но с той поры существенно разросся и разжирел. Городские кварталы расползлись по берегам реки. Вдоль ниток дорог, словно метастазы, выросли города-спутники и посёлки. Лишь где-то там дальше, выше по течению реки, природа, леса, болота и небольшие холмы, сумели бросить вызов городской агломерации и занять круговую оборону.
Хреново, Верблюд тихо вздохнул. Вид с огромной высоты начисто убил хорошее настроение и оптимизм. Гаочан – какой же он гигантский. Много людей – много проблем. Очень много людей – очень много проблем. Сама собой дорисовалась вторая часть плана. После того как он устроится на работу и обустроится, нужно будет найти надёжное убежище, в идеале подземное. Да, именно так, Верблюд машинально кивнул. Только в хорошем укромном месте у него появится реальный шанс тупо отсидеться, когда этот бетонный оазис приятной и комфортной жизни превратится в бетонную пустыню голода, смерти и беззакония.
Самолёт плавно свернул в сторону, кварталы Гаочана и его спутников осталось за левым бортом. Впереди показался аэропорт. Широкие и очень длинные взлётно-посадочные полосы окружены пятачками стоянок, рядом вспомогательные постройки и вышки. Главное здание аэропорта широким прямоугольником протянулось вдоль левой полосы. Причём, Верблюд вытянул шею, кажется, к нему вплотную примыкает железная дорога и автомобильная трасса. Но вот самолёт развернулся ещё раз, здание аэропорта исчезло из вида.
Ого! От удивления Верблюд захлопал глазами. Местные самолёты только в самых общих чертах напоминают привычных земных братьев. На многочисленный пятачках-стоянках застыли настоящие монстры. Местные самолёты выполнены по схеме «крыло». Фюзеляжа как такового нет. Центральная часть лишь плоским бугорком выделяется на фоне одного широкого крыла. Верблюд оглянулся. Теперь понятна особенность конструкции этого салона. Так-то не помешало бы сходить на разведку, да только теперь поздно. Очень похоже на то, что за той прямой стеной находится ещё один пассажирский салон с рядами кресел. А над головой, Верблюд поднял глаза, ещё один салон, а то и сразу несколько. Местные самолёты не только летают очень высоко и очень быстро, но и берут на борт гораздо больше пассажиров. Цивилизация на Ксинэе и в самом деле несколько более продвинутая, чем на Земле.
Самолёт легко тряхнуло, когда шасси где-то под брюхом коснулись бетона взлётно-посадочной полосы. Ещё минут десять громада самолёта маневрировала по широким дорожкам. Ну впрямь как бегемот на сцене театра. Но вот стюардесса пригласила пассажиров на выход.
Дверь, широкий люк с закруглёнными углами, словно яркий портал в другой мир. На пороге Верблюд на миг остановился. Грудь наполнилась свежим воздухом Ксинэи. На удивление, он и в самом деле свежий и очень даже приятный на «вкус».
– Не останавливайтесь, – нетерпеливый возглас будто толкнул в спину.
Лишь на бетоне стоянки Верблюд сумел глянуть на самолёт со стороны. Это и в самом деле громадина. Сразу по трём трапам спускается куча людей. Мужчины, женщины, дети. Кто-то сонно потягивается, кто-то с интересом оглядывается по сторонам. Ребятня скачет от восторга. Просторный автобус довёз Верблюда и прочих пассажиров до здания аэропорта.
Паспортный контроль стал первым серьёзным испытанием. Верблюд изрядно понервничал пока стоял в очереди к большому стеклянному кубу. Но обошлось. Работница таможни, опрятная женщина лет сорока в серой униформе, всего лишь попросила Верблюда глянуть в прибор для считывания радужной оболочки глаз и положить обе ладони на сенсорную панель. Не прошло и секунды, как таможенный компьютер удовлетворённо пискнул.
Переполненный радостью, будто он только что выиграл миллион. Верблюд вышел в главный зал аэропорта. Приятно,
