Чарльз едва не поперхнулся воздухом, явно не понимая смысла этих игр. А я развернулась и вернулась назад к Шарлотте. Оборотница в отличие от меня эмоции скрывать не умела. Если раньше была просто злость, то сейчас самая настоящая ненависть.

Как интересно.

Подруг было пять. Все эффектные, длинноногие, тощие и плоские. Имена я не запомнила, не посчитала нужным, да и в их компанию вливаться особого желания не испытывала, предпочитая держаться чуть в стороне.

Спустившись к берегу, я коснулась ногой воды, определяя температуру.

Прохладная.

Класс.

Мне как раз надо остыть после трудного дня.

Я так отвлеклась, что не заметила, как с берега налетел особо сильный порыв ветра, подхватил мою шляпу и сорвал с головы. Волосы, которые я даже не подумала завязать резинкой, тут же упали на лицо, рассыпались по плечам.

Шляпу всё-таки удалось поймать, но беспокоило сейчас другое.

За мной наблюдали.

Это чувство присутствовало давно, но сейчас стало особо острым и пронизывающим. Оно словно усилилось по щелчку или с порывом ветра. И снова загорелась шея, словно клеймом ужалило.

Резко обернувшись, я откинула волосы с лица и пристально вгляделась в стоящее напротив здание отеля, пытаясь хоть что-то разглядеть за тёмными стёклами, но нет, бесполезно.

Но это не мешало мне чувствовать и знать. Это Маркус. Это он смотрел сейчас на меня.

И это откровение неожиданно разозлило.

Я не должна его чувствовать! Не должна! Метки нет! Я свободна!

Бросив шляпу на песок, я развернулась и с разбега нырнула в холодные воды.

С моделями я пробыла недолго. Большей частью плавала, бросая осторожные взгляды в сторону здания отеля, но прежней тревоги больше не было. Потом, куда от холода и усталости стало сводить мышцы, вышла на берег, поблагодарила за приятную компанию, взяла вещи и отправилась назад.

Я уже почти дошла до нашего домика, его крыша виднелась впереди, как внезапно появившийся из-за угла, Маркус схватил меня за руку, резко потянул в сторону и затащил в стоящую рядом беседу, спрятав нас от любопытных глаз за густой растительностью.

Не успела я возмутиться и отреагировать, как требовательные мужские губы накрыли мой рот, моментально отрубая все возражения.

Глава 14

Маркус

Даже в мокром купальнике Лив была горячей.

Вкусная, сладкая, обжигающая. Стоило только коснуться её, провести рукой по гладкой шелковистой коже, как все благие, да и вообще любые, мысли испарились, расстаяли дымом, оставив только жгучее первобытноe желание.

Схватить, прижаться к разгоряченному женскому телу, вдавливая в себя так сильно, словно желая стать единым целым. С силой провести по спине, опускаясь к талии оттуда к упругим ягодицам, накрывая одну из них. Сжать, смять, напиться ей, иссушить до дна. Словно этот безумный, обжигающий огонёк мог согреть его заледеневшую душу вечного циника.

И Лив отвечала. Сначала замерла, словно пойманный зверёк, а после со всей страстью ответила на поцелуй, приоткрывая рот, скользя ладонями по его плечам, зарываясь пальцами в волосы.

Едва слышный стон, сорвавшийся с её губ, подстегнул на более решительные действия.

Тонкая ткань купальника обтягивала словно вторая кожа, не оставляя даже намека на фантазию. Зато воскрешала воспоминания о грешной, безумной ночи, которая невидимой нитью связала их обоих. Теперь Маркус был в этом совершенно уверен. Пусть метки не было, пусть это всего лишь сумасшествие зверя, пусть у неё есть муж. Какое это имело значение, когда они вместе? Когда его руки продолжают лихорадочно скользить по округлому телу, не переставая целовать сладкие губы?

Прорычав что-то неразборчивое, оборотень впечатал её в каменную колону, которая удерживала крышу. Рука нетерпеливо дернула лямку купальника вниз, стремясь освободить упругую грудь, да и всё тело.

Оливия дернулась в его руках, словно пыталась вырваться. Зверь внутри протестующие зарычал и это глухое ворчание разрушило тишину беседки, возвращая в реальность. Ту самую реальность, где она была замужем, а он помолвлен с другой.

Ведьма нашла другой способ оттолкнуть мужчину - просто взяла и до крови прокусила его губу.

Охнув, Маркус отскочил в сторону, прижимая пальцы к ранке. И это не разозлило, а скорее еще больше взбудоражило внутреннего хищника.

- Ты что творишь?! - прошипела Оливия, дрожащими руками поправляя лямки купальника, приглаживая влажные волосы.

Аркор ничего не ответил, просто стоял и смотрел, как ведьма подняла с деревянного пола свои вещи и шляпку.

Да и что он мог сказать в своё оправдание? Какие слова должен был подобрать, чтобы объяснить свои поступки?

После тяжелого и неприятного разговора с отцом, ноги сами принесли его сюда. Маркус знал, что это неправильно, нельзя было им встречаться и уж тем более было сумасшествием уединиться в беседке, где их в любой момент могли застать. Но доводы разума были бессильны, когда дело касалось рыжей ведьмы.

Вот и сейчас от одного только взгляда на неё, у мужчины болезненным узлом закручивалось всё внутри.

- Ты хоть понимаешь, что будет, если нас кто-то обнаружит? Если просто кто-то увидит вместе? – продолжала шипеть Лив, даже не пытаясь скрыть гнева.

Но, Луна! Как же ей это шло. Припухшие от его поцелуев губы, покрасневшие щеки, сверкающие расплавленным золотом глаза. Если уж сгореть, то с ней, от её рук.

- Это всё что тебя беспокоит? – хриплым от сдерживаемого желания, поинтересовался Маркус.

Застыла на мгновение, скользя по нему пристальным взглядом.

- Я же просила оставить меня в покое.

- Просила, - не стал отрицать оборотень. – Просто я не могу.

- Признайся сразу, ты просто не хочешь. Тебе понравилось играть мной, как кошка с мышкой.

- Нет, - твёрдо произнёс мужчина. – Я не могу. Хочу, но не могу.

Молодая женщина вздрогнула, отступая на полшага и мотнула головой.

- Я знаю, что у вас означает укус. Отец Туор рассказал мне. Но метки нет! Посмотри же! – Оливия повернулась боком, убирая волосы с шеи, демонстрируя совершенно чистую и гладкую кожу. – Смотри! Ничего нет!

- Ты дрожишь и голос срывается, - заметил Маркус, отследив её реакцию, почувствовав горьковый вкус страха и тревоги.

Ведьма чего-то боялась и тщательно старалась скрыть.

Зажмурилась на мгновение, словно собираясь с силами. И потом, взглянув на него, тихо попросила:

- Оставь меня, пожалуйста. Для тебя это игра, новые ощущения, а для меня жизнь. И ты… ты можешь лишить меня её.

Маркус тут же напрягся.

- И что это значит?

Она мотнула головой, направляясь к выходу.

- Оливия, я задал вопрос. Фергюсон тебя обидел? Он тебе угрожал?

- Мои