— Слушай, при чем тут это? Говорю же, мне надо нормально заниматься хоккеем. А вот эти все разборки, тёрки, выяснения отношений мешают. Что вам дались поселковые? Ходят, да и хер с ними. Пусть ходят. Если вас что-то не устраивает, ок. Решайте. Но без меня. И куртку отпусти!

Я дёрнул руку, освобождая ее из хватки Ржавого. Вообще, если честно, начал заводиться. Да и не вижу я в своем решении чего-то плохого, чтоб меня крысой называли. Бред вообще. Никому ничем не обязан.

— Ну, ты… — Ржавый сплюнул на землю прямо рядом с моей ногой. Чуть-чуть, и попал бы на обувь. — Променял нашу дружбу на свой сраный хоккей.

Я не стал ничего говорит. Просто развернулся и пошел к дому. Если бы задержался, мог сорваться. Ну, его к черту.

— Запомни, Славик, мы предателей не прощаем! — Крикнул Ржавый мне в спину.

Я молча, не оборачиваясь, показал ему через плечо средний палец. Не помню, известен ли этот жест уже. Надеюсь, смысл был понятен.

Настроение стало ещё хуже. Все, как назло, в один момент. За Петькины слова лично я вообще не переживал. Плевать с высокой колокольни на этот нелепый бред. Но внутри возился маленький, противный червяк. Типа, на самом деле кинул друга. Я так понимаю, это снова не мое. Видимо, Славик переживал бы гораздо больше из-за сложившейся с Ржавым ситуации. Да и черт с ним. Я не Славик.

Домой зашёл злой и раздражённый. Хоть бы отца не было. Вот его сейчас точно не хочу видеть. Уж тем более слушать очередные поучения «за жизнь». К счастью, в коридоре никто не появился. Да и вообще, было подозрительно тихо.

Я разулся, прошел в комнату. Решил, даже ужинать не буду. Мыться и спать.

— Тебя Ржавый искал.

Голос прозвучал с порога комнаты очень неожиданно. Я даже не слышал, чтоб кто-то открыл дверь. Ещё больше неожиданным было то, что встречи этой я пока избегал. Оттягивал время.

— Привет, Лех. — Оборачиваться пока не стал, делая вид, что разбираю сумку.

— Ты не слышал? Ржавый, говорю, искал. — Алеша был настроен по-боевому. Говорил с вызовом и даже с каким-то высокомерием. Так понимаю, мать забрала его от тетки домой. Хотя, до конца каникул ещё есть время. Самое интересное, я не помню этого момента в своей настоящей жизни. Будто его и не было.

— Слышал. Понял тебя. Ну, искал, так искал. Что теперь.

Обернулся к младшему брату. В конце концов, не могу же прятаться от Алёши вечно. Да и бред это. Мне наоборот надо наладить с ним отношения, чтоб у него пропало желание сделать гадость.

Посмотреть на себя со стороны было интересно. Охренеть, насколько странно, но интересно. Пацан, как пацан. Только какой-то слишком правильный, что ли. Волосики причесаны, рубашечка заправлена. Даже дома в рубашке. Хотя, казалось бы, на хрена?

Пару минут мы смотрели друг на друга молча, а потом я вдруг сказал то, чего вроде не планировал говорить. Это было на порыве эмоций, наверное.

— Поедешь со мной на игру? Послезавтра. Поддержишь брата. Да и вообще. Посмотришь, как это выглядит на самом деле.

Глава 15

Следующий день пролетел настолько быстро, что я его толком не запомнил. На автомате делал какие-то домашние дела, которые, в принципе, вообще не обязательно было делать. По крайней мере, мать, когда вернулась домой с работы, сильно удивилась идеальной чистоте. Это, если мягко сказать. А так-то, открыла входную дверь и просто офигела. Разулась, прошла по коридору, заглядывая в каждую спальню. Наверное, проверяла, туда ли она вообще попала. Мало ли.

Я молча стоял на пороге кухни, наблюдая, как она с удивленным лицом бродит из комнаты в комнату. Не объяснять же ей, что сам не заметил, как замутил генеральную уборку. Начал перекладывать вещи в шкафу, в итоге — надраил весь дом. Увлекающаяся натура, что поделаешь.

Зачем-то начистил картошки половину ведра. На кой черт, сам не знаю. Переклинило, наверное. Просто была странная потребность что-то делать. Опять же, на автомате. Иначе в голову лезли всякие дурные мысли. А они сейчас точно ни к чему.

— Это что? — Мать показала на ведро, в котором лежало несколько килограмм картохи с идеально ровно снятой кожурой. Каждая картофелина — как яичко. Произведение поварского искусства.

— Так, это…ужин… Думал, толченую сделать. — Я, только глядя на лежащие в воде овощи, понял, что нахреначил слишком много. Можно накормить всех соседей и ещё останется.

— Славик, ты себя хорошо чувствуешь? — Мать подошла ближе, а затем потрогала мой лоб рукой. Потом, на всякий случай, ещё прикоснулась губами.

— Да нормально все. Просто решил помочь. — Я отстранился. Сам не знаю, почему. Как-то не по себе от ее заботы.

— Голова не болит? Может, кружится? Тошнота? — Мать, продолжая говорить со мной, направилась к ванной. Хотела помыть руки. Она делала это каждый раз, когда заходила в дом с улицы.

Открыла дверь, постоял, рассматривая таз, в котором лежало постиранное белье, я только собирался вывесить его на верёвку, а потом опять повернулась ко мне.

— Сынок, ты в поликлинике был? К доктору тебе надо.

Я заверил её, что все отлично и от греха подальше смылся в спальню. Сейчас она поймёт, что ванная надраена до блеска, и точно решит, старший сын сошел с ума.

Ну, да. Немного увлекся. Все потому, что нервничал из-за предстоящей игры. Причём, нервничал именно я. Появилось чувство ответственности. Так, что ли. Осознание, если обосрусь, потом будет в разы сложнее. Когда ты молодой раздолбай, то все это воспринимается легче. Когда взрослый человек, почти под полтос лет, то «на отвали» к серьезным вещам уже не подойдешь. По сути, на данный момент у меня есть только вот эта, удивительным образом полученная, жизнь, и накосячить снова не имею права. Тем более, когда на дворе 1986 год, а значит, шансов добиться желаемого успеха — раз-два и обчелся.

Ещё присутствовал момент опасения насчет Алеши. Я сделал то, чего в прошлой версии событий не было — первый шаг в сторону хороших отношений с братом. Посмотрим, получится ли у меня изменить будущее.

С горем пополам убедил мать, которая настойчиво пришла следом за мной в спальню, что все хорошо. Она вроде поверила. Пока с улицы не прибежал младший, грязный, как хрен пойми кто, и не выяснилось, что он убирал остатки мусора с