Вообще в данную конкретную минуту я совершенно бестолково пялился в потолок. И это точно не был потолок квартиры Милославских. Впрочем, мать с отцом там тоже оказаться никак не могли. Только если в моем бреду. Вот это я и пытался понять. Бред или реальность? Где я сейчас? Где Мажор?

Учитывая, что рядом находятся родители, похоже, состоялось возвращение домой. В свое время и свое тело. Ну а этот белый цвет потолка и запах лекарств означают, что я в больнице. Ожидаемо…

— Стас…Стасик…– Раздался шорох и прямо надо мной появилось материно лицо. Заплаканное. — Как же хорошо…мы думали, снова кома.

— Так…не надо обобщать…это ты думала, что снова все плохо. А я и врачи склонялись к другому мнению. — Отец стоял где-то неподалеку, но я пока его не видел.

— Стас! Ты меня узнаешь? — Мать всхлипнула и вытерла бумажным платочком нос.

— Вот я бы на его месте сроду не признался… Такая уникальная возможность… Почему это вечно происходит с ним и ни разу со мной…– Тихо прокомментировал отец и даже завистливо вздохнул.

Не могу сказать, что семейная жизнь у него не удалась, но когда ты хренову тучу лет женат на одной и той же женщине, видимо, возникает периодически мысль, а не замутить ли себе потерю памяти.

— Игорь!

Лицо маменьки пропало, но сразу послышался звук, будто кто-то кого-то пинает или бьет. Видимо, это бате прилетело за его шутку.

Я решил, достаточно изображать из себя бревно, и повернул голову.

Так и есть. Отец стоял в двух шагах от кровати. Мать — рядом с ним. Она несколько раз шлепнула его по плечу, но само собой, бате это — что слону дробина.

— Привет. — Мой голос звучал немного хрипло. — Долго я здесь?

— Стасик. — Родительница снова метнулась ко мне. — Нет. Вчера вечером привезли. Нам сразу позвонили из этого заведения, возле которого все приключилось. Я уж испугалась. Думала, снова…

Мать заплакала и махнула рукой. Видимо, вспомнила предыдущий случай. Когда я валялся на больничной койке, как овощ.

— Что случилось? — Пришлось переключиться на отца. От маменьки сейчас мало толку. Батя, в отличие от нее, выглядел вполне спокойным. Хотя, сильно взволнованным я его никогда и не видел.

— Ты меня спрашиваешь? — Отец усмехнулся, потом осторожно отодвинул мать в сторону, а сам ухватил стул, подтянул его к кровати и устроился у изголовья. — Это я хочу тебя спросить. Что, елки-палки, случилось? За каким хреном ты подрался с сынком Никонова? Ну, ты даешь…

— Это я помню. Мы…немного не сошлись во мнениях. Драку помню. В больницу как попал? Зачем? — Я приподнялся на подушке, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Внутренние ощущения говорили мне, пацан, все равно. Зачем нам больничка? Мы чувствуем себя нормально.

— Аааа…так парни из охраны клуба вызвали скорую. Вы сцепились на улице. На камерах видно. Я уже все просмотрел, еще рано утром. Случай не рядовой. Никонов там слюной брызжет. Мол, сыночка его обидели. Так вот. Судя по записи, вы сцепились вообще на ровном месте. Буквально секунду разговаривали, а потом началась драка. Не удержались на ногах, упали на землю. И оба отключились. Просто фантастика какая-то. Честное слово. Рухнули на землю и все. Кто-то из прохожих кинулся вас в себя приводить, а вы вообще никак не реагируете. Позвали охрану. Те и водой поливали, и нашатырь в нос совали. Вообще ничего. Никакой реакции. Ну, поэтому скорую и вызвали. Тем более, вас обоих знают достаточно хорошо. Охранники здорово струхнули. У порога такие люди валяются. Вообще, конечно, странная история…И еще… У него же, у Никонова, была подобная проблема. Он тоже не так давно в больнице в коматозном состоянии лежал. После аварии. Главное, в тот же период времени, когда и ты…ну…ты понял.

Отец категорически не хотел говорить вслух слово «кома» применительно ко мне. И тогда не хотел, когда я в первый раз очнулся, и сейчас.

— Понял… — Я пытался разложить в башке все по полочкам. Но либо «полочки» у меня кривые, либо… Нет, о самом плохом варианте, в котором Мажору пришёл кердык, думать не хочу. — То есть нас сразу сюда привезли? А Никонов? Он… Живой?

Я покрутил головой, будто Мажор мог оказаться прямо в этом помещении. Заодно оценил обстановку. Отдельная палата, само собой. Плазма на противоположной стене. Маленький холодильник в углу. Дверь, ведущая, скорее всего, в душевую. На большом окне — жалюзи.

— Никонов, да. Живой, слава богу. И без того шум на всю Москву. О произволе полицейских, которые бедных сынков олигархов мордой по земле возят. Черт… Стас, он же сейчас проходит по делу, которым ты занимаешься. Понимаешь, вообще, как это выглядит?

— Слушай… Больница… Это ты устроил платную палату? — Я сделал вид, будто не расслышал отцовские слова о Мажоре.

Просто пока реально не мог адекватно осмыслить все случившееся. Конечно, не то, что было «до» нашего с ним попадания в 1982 год. Кабак, стычка и драка — это вообще херня полная. Я словил жесткий тупняк по другому поводу. В моей башке упорно пульсировала мысль:«Как так?». Просто возвращение произошло сильно не вовремя. У нас там, в 1982 году осталась огромная куча дерьма. И я пока не понимаю, что дальше? Со мной. С Мажором. С теми, кто остался в прошлом.

— Конечно. Кто же еще. — Отец хмыкнул, — Мне позвонили, тебя как раз в скорую загружали. Догадались, молодцы. Дядю Лёню набрал, который главврач, он вот, позаботился. Чтоб хорошие условия, чтоб хорошие врачи. Первая помощь в полной мере. Мать то сразу голосить начала. Мол, надо обеспечить самое лучшее, вдруг опять надолго. Ну, и мы следом приехали.

— Ясно…– Я помолчал пару секунд, а потом спросил. — Так а где Никонов? Не знаешь?

— Как же не знаю…знаю. В соседней палате лежит. Мне когда позвонил начальник охраны…ты помнишь его? Работал до пенсии в уголовном. Николай Яковлевич…Ладно, не важно. Так вот, он сразу обрисовал ситуацию. Что у тебя конфликт с Никоновым-младшим вышел. Этого говнюка он хорошо знает. Впрочем, его во всех заведениях Москвы, наверное, знают. Тот еще тип. Ну, я дяде Лене велел две палаты приготовить. Сразу понимал, какой шум поднимется. Отец Никонова всех собак спустил. Пока не на официальном уровне, но думаю, из этой драки они максимум выжмут.

В это время в коридоре раздался шум. Мимо моей палаты, дверь в которую была приоткрыта, пробежали две медсестры. Потом врач.

Отец вскочил со стула, в два шага оказался рядом с дверью, высунул голову в коридор, оценил обстановку, а затем вернулся обратно.

— Ну, надо же… Похоже и этот мудак очнулся.

— Игорь! — Тут же вскинулась мать, которая пристроилась на краешек кровати и постоянно пыталась подоткнуть мне одеяло. На хрена? Не понятно. И так жарко. — Как ты можешь. В такой момент…

— В какой в такой? Тебе врач ещё утром сказал, все будет хорошо. — Отрезал отец.

— Правда? В тот раз тоже говорили, что все будет хорошо, а получилось ни черта не хорошо. — Мать снова потянулась платочком к глазам.

Я слушал, как родители переругивается между собой, в полуха. Потому что в моей башке творилось черт знает что.

В первую очередь, крутились последние воспоминания, которые имелись. Естественно, вовсе не о драке с Мажором. С дракой все ясно. Ну, или почти ясно.

Я вспоминал, что произошло в квартире Милославских. Пытался заодно понять, а что же именно, твою мать, там произошло? Херня какая-то, это ясно. Но какая блин херня? Конкретно. И почему все закончилось именно сейчас?

Главное, мне до последнего казалось, что все в итоге будет хорошо. И когда в метро ехал, и когда к дому торопился. И даже когда мне встретились Матвей Егорыч с Андрюхой. Они, кстати, тоже бежали на всех парах. Дед Мотя сказал, предчувствие у него плохое. Мол, их Тоня ни с того ни с сего отправила с Семеном в кинотеатр. Они до конца фильма не досидели, когда Матвея Егорыча вдруг «прострелило». Семена оставили смотреть фильм, а сами рванули домой.

— Ты понимаешь, Стас, было у меня уже такое. Когда я один на группу фашистов вышел. Вот точно так же свербило. Да быстрее ты ногами шевели! Вымахал оглобля-оглоблей, а толку никакого.

Естественно, последняя фраза предназначалась Андрюхе, который, что удивительно, за Матвеем Егорычем реально не успевал. Дед несся вперед, как угорелый.