в игре «Горячо-холодно».

Сейчас очень горячо.

— Из машины не высовывайся, — сказал я, открывая рюкзак. — Тогда доживёшь до утра.

— Чего? — опешила женщина.

Достав кусаригаму, я бросил рюкзак на переднее сиденье, а сам вышел в промороженный каньон. Впервые за время нашего путешествия в глазах женщины промелькнул испуг.

Я отпустил серп, разматывая цепь.

Накачал себя энергией и утратил материальность.

Полетели копья.

Не знаю, как убийцы Ока ухитрились проникнуть на территорию завода. Судя по всему, меня атаковали с ближайших зданий и П-образного крана, под которым находилась платформа открытого вагона.

Копья проходили сквозь моё тело, не причиняя вреда. Отскакивали от асфальта, царапали крышу такси. Ни один наконечник не сумел пробить салон, лобовое стекло тоже уцелело. Значит, целились в меня. Тётку за рулём не воспринимали, как серьёзного противника.

А вот и тени.

Люди в плотной зимней одежде с закрытыми лицами начали спрыгивать с заборов в переулок. Один из нападавших был левитатором — он спланировал плавно, по широкой дуге, взмахнул катаной, пролетая мимо, и наверняка снёс бы мне голову, но я продолжал балансировать на грани воплощения.

Развернувшись вокруг собственной оси, частично изменил плотность, сделав материальными руки с кусаригамой. Цепь скользнула над крышей автомобиля, изогнутое лезвие рассекло воздух. Левитатор почти успел развернуться, и в этот момент кама пробила ему пуховик и вошла под рёбра. Рванув цепь на себя, я расшвырял кровавые капли по снегу. Не прекращая движения, завершил оборот и полоснул по щеке второго противника, неосторожно приблизившегося ко мне с мачете. Боец взревел и попытался сократить дистанцию, за что был наказан пинком в живот. Согнувшись пополам, незадачливый сектант пропустил удар грузом в темечко.

Минус два.

Планируя поездку в Никополь, я снял с цепи один серп и заменил его шипованным грузом. Сейчас зима, под тёплой одеждой можно носить лёгкие кожаные доспехи. А это значит, что кама может не пробить защиту одного из моих противников. Но утяжелитель — другая песня. Черепа проламываются под любыми шапками и капюшонами. Да и грудные клетки можно проминать без особых проблем.

Срисовываю врагов.

Двое сзади, четверо спереди.

Метателей дротиков на высоте не видно. Значит, эти ребята выполнили свою работу и благополучно сваливают в закат.

Подтягиваю цепь и раскручиваю каму в вертикальной плоскости. Одновременно делаю шаг в сторону от такси, чтобы кузов не мешал бою. Упыри за моей спиной вооружены короткими прямыми мечами. Те, что наступают спереди, — кривыми саблями, кукри и парными саями.

На передний край выдвигаются сабельщики.

Цепь со свистом рассекает воздух.

Груз наматывается на кисть ближайшего бойца, здоровяка в стёганом пальто со стальными накладками. Дёргаю на себя, мужик теряет равновесие. Шаг в сторону и вперёд, перехват руки с саблей, быстрый удар серпом в шею. Кровища заливает снег.

Второй сабельщик обрушивает на меня кривой ятаган, но лезвие свободно проходит через тело. В этот раз я сделал проницаемым оружие, которое выпало из руки нападавшего. Враг изумленно посмотрел на пустую ладонь. В эту же секунду я подтолкнул ногой груз и зарядил шипами упырю в грудину. Этот приём очень коварный — он придаёт грузу нужное ускорение.

Сабельщик пошатнулся.

Харкнул кровью.

Я отступил к стене, пропуская тех, кто шёл сзади. Сделал проницаемым себя, пропуская мечи, быстро вернул материальность и закрутил «восьмёрку». Ближайший мечник получил грузом в висок, второй успел развернуться, но ему прилетело камой по горлу. Шагнув вперёд, я толкнул ногой падающее тело на противника с саями.

Мужик с кукри перемахнул через капот машины и рубанул меня по плечу. Быстро переключившись на нового игрока, я сделал его железку прозрачной и саданул локтем в челюсть. Что-то хрустнуло, я отступил назад, уклоняясь от саев. Свалил подсечкой чувака с кукри, добил ударом серпа в глаз, одновременно уклоняясь от атаки. Растянул цепь, принял на неё второй трезубец, закрутил два витка цепи вокруг запястья и дёрнул, перебрасывая врага через колено. Носитель саев был лёгким и худым, но двигался быстро. Это ему не помогло — вписался мордой в переднее колесо. Встать уже не смог — я размозжил ему голову грузом.

Дерьмо.

Пришлось оттащить труп за ноги, чтобы открыть дверь.

И в этот момент задрожал воздух.

В метре от меня.

Не раздумывая, ткнул в сгустившееся пространство серпом, но проекция отбила атаку наконечником копья. Интересно девки пляшут. Отступаю, чтобы раскрутить груз, но убийца идёт на сближение. Резкий выпад. Разворачиваю корпус, втягиваю грудь — и это спасает мне жизнь. Отпускаю серп, перехватываю древко. Вражина бьёт меня ногой, попадает в локтевой блок.

Получи в колено, сучка.

Проекция пошатнулась, но не упала. Блин, та же тёлка, но в другой одежде и с новым оружием. У вас что, фабрика по производству этого мяса?

Убийца перехватывает копьё и закручивает восьмёрку. Переводит оружие за спиной, выстреливает наконечником, упав на здоровое колено. Прогибаюсь, упёршись рукой в снег. Возвращаюсь в стойку, отвожу следующий удар натянутой цепью, закручиваю груз и захлёстываю ногу проекции. Рывок, падение. Откидываю древко, прыгаю вперёд и загоняю остриё камы в глаз убийцы. Женщина дёргается и затихает.

Оттаскиваю второй труп и забираюсь в машину.

Гром-баба сидит, судорожно вцепившись в руль. Костяшки пальцев побелели. Вижу — хочет дать по газам, но выехать из переулка мешают баки.

— Довезёшь до кинотеатра, — говорю я, сворачивая цепь. — И мы в расчёте. Ещё пару червонцев сверху накину. Не бойся, я тебя не трону.

— А эти… — таксистка сглотнула. — Всё?

— Надеюсь, — я не стал врать. — Есть салфетки?

— Поищи в бардачке.

Влажные салфетки не изобретены, судя по всему. Только бумажные, в картонной коробке. Достаю пачку, протираю лезвие камы, груз и шипы… Опускаю боковое стекло и выбрасываю использованные салфетки в снег.

— Гони.

— Издеваешься? — водитель на грани истерики.

— Нет. Двигайся через баки, я их уберу.

Решив, что терять ей нечего, присмиревшая тётка сорвалась с места, переехала через распростёртое на дороге тело и устремилась к мусорным контейнерам. Сосредоточившись, я сделал преграду проницаемой, и мы без особых проблем вырвались из переулка, чуть не ставшего смертельно опасной ловушкой.

Не скрываясь, я достал Компас, скормил ему немного ки.

Увидел, как точка прилипла к дальнему ободу.

— Прямо.

— Но кинотеатр в другой стороне…

— Планы изменились, — я положил на приборную доску пятидесятирублёвую купюру. — Теперь мы едем прямо. И побыстрее, если тебя не затруднит.

Гром-баба поддала газку, и стало веселее.

Вот что купюры животворящие делают.

Глава 25

Промышленный район закончился, а мы продолжали ехать, ориентируясь по Компасу.

Мыслекарта уверяла, что я нахожусь в пригородах, которые ещё сравнительно недавно были сёлами и мелкими городками. Индустриализация привела к тому, что народ потянулся на заводы и фабрики. Власти понастроили общежитий, многоквартирных домов, провели в обиталища миньонов дороги и окончательно поглотили островки экологического благополучия.

Такси мчалось по однотипным микрорайонам, перемежающимся лесопарковыми зонами. Вскоре исчезли и эти островки цивилизации. Качество дорог ухудшилось, застройка стала малоэтажной. Я понял, что мы оказались в сельской местности.

— Не нравится мне тут, — пробурчала гром-баба.

— Это ещё почему?

Женщина посмотрела на меня, как на идиота.

— Ну… мы же в Черёмушках. Здесь всякая дичь творится. Одни дегенераты кругом, алкашня.

Я бросил взгляд на Компас.

Маркер постепенно начал смещаться к центру круга. Значит, цель моего путешествия рядом.

— Притормози, — попросил я женщину.

— Уверен?

Дорога незаметно нырнула в лес.

Сквозь просветы между деревьями я видел контуры большого особняка, при этом других домов в округе не наблюдалось. Отличное место, чтобы разместить филиал тайного общества. Вдали от посторонних глаз, район не престижный и с дурной репутацией, полиция заезжает редко, да и клан не особо заморачивается развитием этой локации. Дом стоит на отшибе, никаких посёлков рядом нет.

Новая мысль: я отсюда не выберусь.

Нет доступа к проводным телефонам, такси не вызвать. Своей машины у меня нет. Я не вижу поблизости автобусных остановок и железнодорожных станций.

Пока я размышлял над этим дерьмом, машина урчала мотором на холостом ходу.

Женщина нервно постукивала пальцами по баранке.

— Сейчас я пойду общаться… хм… со своими друзьями, — поворачиваюсь лицом к тётке. — Понимаю, ты боишься происходящего. Подумываешь, не сдать ли меня полиции. Этот шаг может показаться разумным, но учти — ты не знаешь, кто я. Клановый, не клановый. Мистик или инквизитор. Давай предположим, что полиции я не боюсь. А вот шанс подзаработать ты упустишь.

— Что тебе нужно? — устало произнесла