- Извини, все это как-то неправильно.

- Чужие люди? – вспоминаю ее недавние слова.

- Прошу тебя, - шепчет, глядя в глаза и обхватив горло ладонями, - я больше не смогу, правда не смогу. Каждая такая встреча, она делает меня слабее. Мне тяжело и больно. Пожалуйста. Пожалуйста…

- Я тебе соврал, ты можешь вернуться домой уже сегодня.

Маринка облизывает губы, растерянно осматривается по сторонам и, обняв себя за плечи, уходит наверх. Прижимаюсь спиной к стене, несколько раз ударяя по ней затылком. Когда я сюда ехал, то не собирался заходить в дом и вести разговоры. Изначально хотел просто дать распоряжение охране вернуть ее в город, но потом, потом зачем-то поперся сам. Увидел ее разгневанное лицо, пылающие щеки - и соврал. Не знаю, чего я хотел, как и то, зачем мне все это нужно. В одном Марина права - мы давно уже чужие люди.

Моей первоначальной задачей было просто ее спрятать, перестраховаться. И я это сделал. Пора все заканчивать. Маратик обнаружен, точнее, он сам дал о себе знать. Как бы это странно ни звучало, в скором времени он расположится в кабинете на этаж ниже. Успел найти себе весомую поддержку, которая по-тихому протащила его в министерство. Похвально, но больше напоминает каламбур. Трогать его сейчас будет не самой лучшей идеей, но я подожду. К тому же последние несколько месяцев кандидатура и.о. министра промышленности обсуждалась очень активно, было много кандидатов, тянули до последнего. О своем назначении я узнал неделю назад. Через три дня выйдет официальное письменное распоряжение.

Беру из холодильника бутылку воды, сворачиваю белую крышку и делаю несколько жадных глотков, в горле настоящая Сахара.

- Я готова.

Баженова спускается вниз, крепче стискивает полы пальто и, остановившись у двери, надевает черные сапоги до колена. Застегивает молнии, расправляет широкий пояс на талии, подтягивает ворот свитера.

Киваю и без слов выхожу во двор. Марина идет следом, садится в машину, укладывает сумку на колени, смотрит в окно. Весь путь мы находимся в обоюдном, но слишком неуютном молчании. Возможно, нужно что-то сказать, сделать, но на ум не приходит ничего. Какой-то долбаный вакуум, поглотивший мысли.

У подъезда Баженова немного оживает, бросает робкое «до свидания» и выходит на улицу. Медленно шагает к двери, начиная отыскивать в сумке ключи. Шумно втягиваю воздух и, вытянув из пачки сигарету, иду к ней.

- Что-то еще? – оборачивается и смотрит. Смотрит так, что хочется удавиться.

- Нет. Хотел пожелать хорошего вечера.

- Спасибо.

- Может быть, тебе нужна помощь? Что ты делала в администрации?

- Обивала пороги.

- Зачем?

- Отгадай с трех раз.

- Деньги?

- Да, - хватается за ручку.

- Я могу помочь. Исключительно по дружбе, - для чего-то уточняю.

- Не думаю, что это удобно и правильно…

- Какая правильность? Пошли обсудим.

Баженова делает шаг в сторону. Смотрит на свои окна.

- Пойдем куда-нибудь присядем. Не дома.

- Ладно.

Мы неспешно идем через небольшую посадку некогда зеленых деревьев, переходим дорогу и останавливаемся у какой-то кофейни. Машина охраны все это время едет по пятам. Еще одна притаилась здесь же, почти у самого входа, на одном из четырех парковочных мест.

Открываю дверь, пропуская Марину вперед. Она оглядывается, немного ведет плечом, останавливаясь глазами на дальнем столике, и идет туда, параллельно расстегивая пальто.

Сажусь в кресло напротив, куртку не снимаю.

Марина вытаскивает руки из рукавов и укладывает верхнюю одежду на соседнее от себя кресло. Открывает папку, пробегая глазами по скудному меню. Заказывает кофе и мандариновый тарт. В ожидании постукиваю пачкой сигарет по столу и, выпустив ее из рук, откидываюсь в кресло, прошу черный кофе.

- А говорила, не ешь на ночь, - расплываюсь в улыбке.

- Сегодня не считается.

- Так что там у тебя, рассказывай.

Мариша постукивает ноготками по столу, нервно убирает за ухо прядь - волнуется.

- Все банально, нужны деньги на ремонт помещения. Скоро зима, и все может плохо обернуться. Я была на приеме у Филиппова, он откровенно меня послал. Предложил подать заявку, рассмотрение может занять несколько месяцев…

- …или лет, - говорю между делом. - Ну ясно. Сколько надо?

Марина размешивает ложкой кофе, даже не положив туда сахара.

- Все подсчеты и сметы на работе… но там не так много, чуть больше ста тысяч, если экономно.

- А если не экономно?

- А не экономно - я не узнавала.

- Хорошо. Завтра жди звонка.

- Завтра?

- Завтра. Если не дозвонятся, сами приедут.

- Вот так просто?

- Ну вообще, я бы не отказался от твоей компании в эту субботу на одном мероприятии.

- Мы договаривались, Саша.

- О чем?

- О том, что не стоит все это начинать. Опять.

- Мысли у тебя все об одном. Этот вечер будет полезен, познакомишься с нужными людьми, не придется обивать пороги. Увидев тебя в моей компании, они больше не откажут.

- Я подумаю. Уже поздно, мне завтра рано вставать.

- Конечно, - поднимаюсь и помогаю Маринке надеть пальто. - Провожу?

- Я сама. Спасибо за все.

Баженова поджимает губы, переступает с ноги на ногу, немного скованно касаясь моей ладони.

- Пока.

***

После пятидневного затишья Лукьянов появился на пороге моего кабинета сам. При параде. Лощеный, с брюликами на циферблате часов и ехидной мордой.

- День добрый, войду?

- Уже вошел.

- Точно.

Марат садится в кресло, закидывает ногу на ногу, пробегает глазами по моему столу, вытаскивает из подставки карандаш и долго крутит его в пальцах.

- Вискарика не предложишь?

- Сам нальешь. Глобус в углу.

- Вот ты, Саня, как был негостеприимный, так таким и остался.

- Закройся уже.

- Лихо я тебя, правда? Маринку жалко, глупая она.

- Простудишься.

- А может, это и к лучшему? Вот этим всем, - обводит мой кабинет ладонью, - ты же мне обязан. Если бы не я… - скалится, наливая в бокал виски. - А так столько злости, энтузиазма.

- Я тебя отблагодарю, ты не переживай. Я обязательно тебя отблагодарю.

- Так забавно наблюдать за собственными похоронами. Народу только маловато было.