Сердце у него слабое, так что подобные переживания ему категорически запрещены.

Разузнав побольше о слабом сердце лорда Кэмпбелла – это замечание меня встревожило, – я поблагодарила доктора Грэхема, после чего все же попросила у него успокоительное.

Не для себя, а для Молли.

О том, что у меня беда со зрением, говорить ему не стала – доктор выглядел уставшим, а со мной явно произошла какая-то ерунда.

– Принимайте по одной чайной ложке на ночь, – с этими словами доктор Грэхем выдал мне коричневую склянку, – и спокойный сон вам гарантирован.

После этого пообещал, что заглянет к нам завтра днем.

Ушел, а я проведала засыпавшего деда, после чего уговорила Молли выпить успокоительное. Самой же мне не мешало принять ванну – смыть с себя ненависть монстров из чужого мира.

Наконец, улеглась в кровать.

Молли уже спала, но обещанного спокойного сна не было и в помине. Она металась по кровати, то и дело вскрикивая и что-то бормоча.

Вздохнув, я подошла к ее постели, уселась рядом и погладила Молли по плечу. Но она не проснулась – похоже, настойка доктора Ричардсона крепко держала ее в объятиях сна.

В них Молли спорила с какой-то дамой.

Дама с вуалью, так она ее называла. И еще своим куратором, хотя мне казалось, что Молли и слова-то такого знать не должна!..

Приют в Лисборне, где она провела больше пяти лет, был не самым приятным местом. По ее словам, Молли постоянно прогуливала уроки, и мне даже пришлось подтягивать ее навыки чтения и письма.

Так вот, в своем беспокойном сне Молли уговаривала эту даму, доказывая, что мне нужно немедленно вернуться в Истерброк. Для меня здесь слишком опасно!

Иначе они меня найдут и убьют! Вот, уже нашли и почти убили!..

– Молли, – я сильнее потрясла ее за плечо, – проснись, пожалуйста! Тебе снится плохой сон.

Она открыла глаза и заморгала.

– Мисс Кэрри, что случилось?!

– Все хорошо, – отозвалась я, хотя серьезно в этом сомневалась. – Молли, кто такая дама с вуалью? Та, которая твой куратор? И каким образом это связано со мной?

– Это всего лишь сон, мисс Кэрри! – пробормотала она, отводя глаза. – Дурной сон, и я знать не знаю никаких дам с вуалью!

Я немного на нее посмотрела – меня не оставляло ощущение, что Молли мне соврала, причем без видимых на то причин и довольно неумело.

Но делать было нечего – она не собиралась признаваться, поэтому, пожав плечами, я вернулась в свою кровать.

Глава 8

Дом Сегеринов, Питер и Жозефина

– Питер, рада тебя видеть, сынок! – с энтузиазмом произнесла Жозефина.

С излишним энтузиазмом, мысленно поморщился Питер, потому что голос матери вызвал у него очередной виток головной боли.

До этого, лежа в кровати, Питер сумел заговорить «зубы» этой самой боли, и она практически его оставила.

Пришлось «договариваться», потому что все целительские заклинания, которые он изучал в академии, Питер успел позабыть, а посылать за доктором по случаю банального похмелья он считал слабостью и ненужным расточительством.

Поморщившись на излишке яркий свет, он вышел на веранду. Стояло чудесное утро… Хотя нет, уже близился полдень, но запах цветов из сада, солнечные лучи и щебет птиц нисколько его не обрадовали.

Наоборот, всячески ему намекали, что два последних бокала виски у Виззманов были явно лишними. А еще нашептывали о том, что не следовало отправляться в клуб вместе с де Бражье, пребывавшим в самом мрачном расположении духа.

Эта поездка, выпивку в которой всем оплатил виконт, тоже не пошла на пользу его голове. Но Питер мечтал поскорее забыть о позорном провале у Виззманов, поэтому… Ну что же, забылся он на славу, вернувшись домой только после рассвета!

И все потому, что принцесса Джорджи в жизни оказалась куда более очаровательной, чем Питер рисовал себе даже в самых смелых мечтах.

О, это чудесное лицо со смугловатым оттенком бархатистой кожи, отличительная черта всех Дорсеттов. Непослушные каштаново-рыжие локоны, темные проницательные глаза и…

Безразличное выражение, с которым Джорджиния Дорсетт посмотрела на Питера, когда виконт де Бражье его представил.

Это выражение так и не изменилось, напрасно Питер буквально лез из кожи вон, чтобы заинтересовать принцессу, затмив остальных ее кавалеров. Пытался быть остроумным, шутил и засыпал ее комплиментами, время от времени поворачиваясь к Джорджи в профиль – он несколько раз слышал, что в профиль он совершенно неотразим.

Но вместо того, чтобы влюбиться в него без оглядки, выделив среди остальных, принцесса хмурым голосом заявила своей свите, что ей нужно в дамскую комнату.

Она собирается припудрить носик.

И Питер решил, что это хороший знак.

Значит, принцесса хочет быть очаровательной, чтобы понравится кому-то из них больше остальных. Он самонадеянно подумал, что ему – потому что, кажется, он в нее влюбился!

Питер прождал принцессу около получаса, гипнотизируя дверь дамской комнаты, но Джорджиния Дорсетт из нее так и не появилась.

Ему все же хватило ума обойти дом Виззманов с другой стороны. Там он увидел приставленную к окну дамской комнаты лестницу.

Джорджи просто-напросто от всех сбежала.

С чьей помощью она это сделала, Питер не знал, но, вполне возможно, в этом ей помог брат Густав.

Напрасно Питер ее разыскивал – в доме Виззманов принцесса так и не появилась.

Это был провал, что тут еще сказать?!

Зато дома его ждали излишне жизнерадостная мама, слишком яркое солнце и жужжащие над цветами роз пчелы. Ну почему они жужжат так громко?!

– Питер, ты снова выпал из происходящего, даже не дойдя до стола, – укоризненным голосом произнесла Жозефина. – Но все же присаживайся, мой дорогой! У меня есть что тебе рассказать.

– Зря ты вчера не была у Виззманов. К ним был приглашен Арнольд Штрассер из Шлесбурга. Кстати, вдовец, а заодно и сосисочный магнат, – устроившись за столом, заявил Питер, получив из рук матери чашку кофе.

Ну что же, сказал он сам себе, пусть у Виззманов и был провал, но это еще не окончательное поражение. Ему удалось раздобыть приглашение на сегодняшний Бал Дебютанток, где непременно будет присутствовать принцесса Джорджиния.

Как-никак, она тоже дебютантка и…

– Питер, не смей впадать в задумчивость! – строгим голосом произнесла Жозефина. – Поговори со мной! А еще лучше спроси, почему я не была у Виззманов, если я к ним собиралась.

Произнеся это, она уставилась на него с многозначительным выражением на лице.

– Скажи мне, мама, почему же ты не была у Виззманов? –