— Вы можете выдвинуть кандидатуру? — строго спросил отец, и Паналетиль встрепенулся, начал что-то мямлить, на что отец не выдержал и стукнул кулаком по столу.

— Говорите же!

— Я уверен, что нет никого лучше леди Зладиэль Даргедерис. Из знатного рода, умна, хороша собой, с достоинством проходит все испытания. Ни разу она не вызвала у меня нареканий.

— Хотите сказать, что другие у вас вызвали нарекания? И вы молчали? Почему? Что натворили другие девушки? Почему леди Зладиэль лучшая? — наступал я на распорядителя, пронзая грозным взглядом.

Я почувствовал острую необходимость разбить в пух и прах его утверждение.

Здесь явно было что-то нечисто! Он без конца пытался пропихнуть вперед именно эту леди!

Плохо, что Рейгар не успел переговорить с ней и узнать истинные мотивы, тогда бы у меня было больше аргументов, чтобы разговаривать с распорядителем.

Советники тоже начали возмущаться. Оказалось, что у каждого есть своя фаворитка, они стали наперебой галдеть и рассказывать о достоинствах той или иной леди.

— У меня складывается ощущение, уважаемые, — взял я слово, когда наступила тишина, — что каждому из вас заплатили семьи девушек за покровительство. Хоть один из вас пытается действовать во благо эльфийского народа? Кого-то волнует, что магия на самом деле иссякает и возродить ее должен только истинный союз? Кажется, вместо того чтобы выяснить значение голубого цвета, вы подсчитываете деньги, полученные от семей девушек.

Оскорбленные советники онемели, а отец приказал мне немедленно проследовать за ним в кабинет. Вошел, уселся за стол и уставился на меня яростным взглядом.

— Алан, что ты себе позволяешь? — заявил он, едва я успел ступить на порог.

Сердце пропустило удар. Неужели кто-то видел нас с принцессой в башне и доложил ему? Или он узнал что-то о брате и недоволен им?

— Что я позволяю? — самый лучший способ выяснить, что он имеет в виду, прямо спросить.

— Ты посмел угрожать совету! Не смей больше так делать, никогда! Как тебе вообще пришло в голову закрыть их в библиотеке? А теперь ты еще и открыто хамишь самым уважаемым эльфам Алмадариса! — отец повысил голос и даже поднялся с места, чтобы выглядеть совсем уж величественно и грозно.

— Если твои советники не в состоянии решить загадку, то лучше позволить, чтобы это сделали более компетентные переводчики, — не поведя и бровью, спокойно ответил я.

Раз дело не касается Луизы или Титуса, можно не волноваться.

— Сядь, — приказал отец.

— Спасибо, в башне и на совете за целый день насиделся. — Я скрестил руки на груди и нахмурился, давая понять, что не позволю общаться со мной в таком тоне.

— Алан, что происходит? — уже более мягко спросил он.

— Это интересуется отец или король?

— Оба. — Он прошелся по кабинету туда-обратно и вернулся за стол. Налил вина и снова на меня посмотрел: — Тебя пытались убить. Я целый день занимался поисками преступника. Мы проверили всех, кто хоть каким-то образом был связан с погибшей девушкой. Они все чисты.

— Возможно, кто-то любил ее тайно… — предположил я.

— Мы не в состоянии проверить всех. Это займет слишком много времени.

— Только не говори, что позволил использовать зелье правды!

Отец выразительно промолчал, а я мысленно ужаснулся. Этот эликсир имел весьма дурные последствия. Начиная от кратковременных головных болей до длящихся полугода, заканчивая смертельными исходами.

— Жертвы? — спросил враз охрипшим голосом.

— Не было, — отец посмотрел на меня таким взглядом… В котором читалось привычное: “Молчи, сопляк, я знаю, как лучше”, только вот мне давно не десять лет, чтобы бояться или мириться с подобным отношением.

— Я понимаю, отец, что нужно найти убийцу. Но нельзя издеваться над народом! Я этого не потерплю! — я встал и уперся руками в стол, всем своим существом демонстрируя твердость решения.

— Хочешь показать, что вырос, щенок? — отец тоже встал и навис надо мной, что грозовая туча.

— Вырос.

— Может, и жену уже выбрал?

— Выбрал, и тебе не понравится! — я сжал кулаки и почувствовал, как на лице ходят желваки.

— Что это значит? — отец озадаченно на меня посмотрел.

— Ничего! — я развернулся и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Не могу я ему сейчас рассказать о Луизе. Он попытается заставить отказаться от нее, а я не хочу и не буду. Она моя единственная…