Как и обещала, она добралась до любовника-геймера, застала его в кабинете за компом. Без лишних слов залезла под стол и отсосала ему. Выбравшись, насыпала для него дорожку амфетамина. Он снюхал и продолжил играть. Настя была возбуждена и хотела, чтобы ей перепало секса, поэтому она разделась и стала дефилировать по дому голая. Отвлечь от компа его не получилось, и несолоно хлебавши она отправилась спать в уже общую постель.

С утра она проверила сумочку и карманы, чтобы убедиться, что Катя не украла у нее часть веса. Опасения подтвердились. Примерно половины не хватало. Телефон Катя заблокировала. Настя стала потихоньку смекать, что происходит – добрая подружка не такая уж и хорошая. Начала анализировать ее поведение и поступки и пришла к выводу, что во всех ее бедах виновата Катя. Эта мысль свалилась на неокрепшие плечи как снег на голову. Вот уже воистину жизнь бьет ключом и все прямо по башке. За такое крысятничество Насте захотелось отомстить и заразить свою подругу СПИДом. План был прост: добавить в пиво свою зараженную кровь и угостить Катю. Для этого надо было сделать вид, что у них еще все в порядке. Впервые за все время Настю радовало наличие ВИЧ. Она стала прокручивать в голове разные сценарии мести. К вечеру получилось дозвониться Катюхе и договориться о встрече.

В аптеке у дома был куплен шприц, дома в ванной из венки набраны 5 кубов крови, снята игла, и шприц был аккуратно помещен в сумочку во внутренний карман. У папика Настя попросила «Рендж» прокатиться, тот не отказал. На встречу девушка приехала сильно вмазанной и с пивом в пакете. Она поднялась к Кате и дружелюбно с улыбкой протянула ей бутылку. Та приняла и сразу спросила, есть ли что-нибудь покрепче. Покрепче у нее было, но Настя сказала, что хочет просто выпить пива и обсудить дела. Рассказала, что живет у мужчины, из окна показала тачку, сказала, что она его разведет на свадьбу. И внимательно следила за реакцией завистливой подруги. Невооруженным глазом было видно, что та сердится и успехи подруги ее не радуют, а угнетают. Еще бы, ведь у Кати было все иначе. Она была просто дешевой проституткой с зависимостью, заложницей системы. И когда она удалилась в туалет, Настя впрыснула содержимое шприца в бутылку Кати. Любой маньяк в похожих ситуациях испытывает чувство, похожее на всесилие и экстаз. Настя так же почувствовала себя богом в тот вечер. Ей понравилось это чувство. Убедившись, что Катя допила пиво до конца, Настя под предлогом, что ей завтра рано вставать на съемки, быстро уехала.

Добравшись до Воробьевых гор, она запарковала тачку и поднялась в квартиру. Время уже было позднее, но спать не хотелось, поэтому она стала у плиты и начала готовить еду. Сделала блинчики, угостила своего мужчину. Чуть позже он напился и лег спать, Настя же села за комп и всю ночь провела в соцсетях Кати, тупо кайфуя от проделанного обряда. Настя была крайне довольна собой, позвонила матери и назначила встречу. По пути домой она зашла в аптеку и сказала:

– Я пушистый кроль, дайте что-нибудь от этого…

Не дожидаясь ответа, развернулась и ушла. Прогулочным шагом дошла до старого дома, выкурила сигарету, поднялась на свой этаж, обняла мать. Та была несказанно рада такому положению дел и от счастья расплакалась прямо на пороге. Потом пригласила к столу, стала сыпать вопросами о том о сем. Настя старалась быть непринужденной и раскованной, но это не получалось, потому что за последнее время она слишком отдалилась от матери и была предоставлена самой себе долгое время. Сентиментальность, которой накрыло Настю, была обусловлена сильным потрясением после заражения подруги ВИЧ. Настя была эмоционально нестабильна, и впечатления, произведенные на нее после отравления Кати, дали сбой психики.

Мило побеседовав с матерью, Настя ушла в полной решимости заразить еще пару человек, возможно, даже незнакомых. В ее голове родился план наказать следующего похотливого партнера, кем бы он ни был. Она направилась на Воробьевы горы, там прихорошилась и двинула в бар к шести вечера. Уже было достаточно темно. Она нашла заведение и напилась у бара, поджидая партнера. Ждать долго не пришлось, и вскоре к ней подкатил мужчина средних лет, хорошо одетый и немного подшофе. Настя поддалась, и через пять минут они уже занималась сексом на заднем сиденье автомобиля. На заранее подготовленной салфетке из бара от руки была надпись: «Теперь и у тебя СПИД». Она подбросила ее в бардачок после завершения процесса и попросила подвезти ее до папика. Мужик был удовлетворен и доброжелателен, он исполнил ее просьбу. Настю аж трясло от кайфа, что еще один неверный мужчина заражен. Ей так нравилось это ощущение, что даже не хотелось убиваться амфетамином. Порошка еще хватало.

Когда она поднялась в квартиру, ей позвонили из банка и сказали, что задолженность по кредиту оплаты модельной школы составляет 200 000 рублей и ей нужно явиться в банк для того, чтобы уладить данный вопрос. Сначала ее постиг легкий шок от услышанного, но потом она скумекала, что надо было читать контракт, который она подписала. Настя позвонила в модельное агентство, и там подтвердили, что их услуги не бесплатны. Деньги Настя попросила у партнера, тот их перечислил, бабки у него водились. Когда вопрос был решен, Настя насыпала себе и ему по дорожке, они вместе снюхали и занялись сексом без резины. Так Настя пополнила свою копилку жертв, но на этот раз сообщать о заразе не стала. Уж его-то она считала своей собственностью, и на случай измены это было гарантией возмездия той суке, что позарится на ее мужчину. В кровати она решила разузнать, чем ее партнер зарабатывает и сколько получает. Оказалось, что он стример и деньги ему время от времени высылают родители. Квартира, в которой они живут, ему не принадлежит, а «Рендж Ровер» был старого образца, еще дорестайлинговый, и цена ему в районе миллиона рублей. Настя офигела от такого расклада. В прекрасного принца жаба, лежащая рядом, и не думала превращаться…

Деньги, которые он перевел модельному агентству, были последними. Но он души не чаял в своей модели и готов был ради нее на все в разумных пределах. А пределы разумного ограничивались кунилингусом и жалкими 200 000 на расходы. Настю посетила мысль, что не зря она