Она распахнула рюкзак, положив в него пару учебников, тетрадь с лекциями сразу по нескольким предметам, разделенными только цветными стикерами, включила свет в ванной комнате, открыла кран в душевой кабине.

Всё, что ей сейчас так страстно хотелось – смыть то, что накопилось за эти дни в её душе. Воспоминания, эмоции и, самое главное, холод, сковывавший её разум и сердце.

Она сняла с себя одежду, встала под теплую, убаюкивающую струю воды, что текла сверху на неё. Ее пальцы коснулись губ, некоторое время назад ощутивших его поцелуй. Теплая улыбка едва тронула их, но Лена поймала себя на мысли, что она не имеет права позволить себе вновь влюбиться, ведь это так опасно, что ей следовало бы разрубить этот клубок эмоций в ту же секунду, как они посмели зародиться в ней, но она уже впустила их внутрь своей души. Теперь ей нужно было немного глухого молчания, оставившего все переживания позади, в этих семидесяти двух часах, что она провела вместе с Никольским.

Он припарковал машину на подземной стоянке под башней «Федерация», поднялся в свою квартиру, раздраженно бросив ключ-карту в прихожей на комод, разулся, повесил пальто на вешалку, а после направился в кухню, где, достав из холодильника банку пива, открыл её и вернулся в гостиную, включив бесполезный новостной канал с прогнозом погоды на завтра. Закинув ноги на журнальный столик, стоявший перед диваном, Влад сделал первый глоток отвратительного зелья, что должно было вернуть его к жизни после утраты её смысла вместе с уходом Лены. Свет не горел нигде. Только сотни огней, что усыпали город, распластавшийся за окнами, и сиявших соседних башен. Лишь сумрак и тупое мигание экрана, на котором то появлялись, то пропадали титры, люди, животные, растения… Всё это совершенно не имело никакого смысла, за исключением пустой траты времени, которое душило его, прилагая к этому все свои усилия.

Зачем он отпустил её сегодня? В этот холодный вечер, предвещающий не менее холодный рассвет?

Поставив сосуд с мерзким на вкус алкогольным напитком, он прошел в комнату, достал из шкафа платье, оставленное Леной в его квартире пару дней назад. В нем она была с ним в тот вечер, когда он в очередной раз поймал себя на мысли, что эта девушка делает его безумным, заставляя искренне радоваться её присутствию в его скромном существовании. Она разбавляла своей искренностью то притворство, на котором был основан прием замминистра по культуре. В ней он видел единственную надежду на спасение, бегство из этого высшего общества, что давило на него своей лживой сущностью.

Никольский включил ноутбук, нашел ту самую песню, что играла на дне рождения Головицкого, прижал к своей груди бледно-розовую ткань, которая ещё таила в себе запах её юного тела, и стал медленно двигаться в такт музыки, словно держал в своих руках не кусок бездушного атлáса, а самое дорогое для него сокровище – её хрупкое тельце, полностью подчинявшееся его воле. Казалось, он впадал в бескрайнее безумие, будто был пьян, одурманен, но выпитая банка пива не могла бы добиться подобного результата. Всему виной была она, та, что покинула его пару часов назад, оставив ему лишь воспоминания о трех днях, проведенных вместе.

Пусть так, даже если он и лишен разума в пользу победы собственных чувств. Что с того? Если это делает его счастливым? Но всё оказалось далеко не так. От всех этих эмоций он становился только печальнее, и какая-то боль терзала его в груди, как будто кто-то поджег средостение, заставляя тлеть его душу, пока та не превратится в пепел.

Лена вышла из душа, закутавшись в махровое полотенце, взяла телефон, оставленный на кровати, зашла в социальную сеть, листая несколько десятков сообщений от Ники, которая сначала интересовалась, куда пропала её подруга, а потом начала рассказывать о том, как она провела эти выходные.

Почерпнув всю эту совершенно ненужную для неё информацию, Ермолаева поставила чайник на огонь, заварив ароматный напиток, написала своей собеседнице, что ездила к родителям, а в остальном – всё по-старому. Вот только отправив это послание, она вдумалась в глубокий смысл последнего слова. По-старому? Что это значит? Теперь в любом слове, характеризовавшем время, возраст она искала подвох, и любая фраза, сказанная о ком-то, напоминала ей о Никольском. Даже неважен был контекст и цель высказываний.

Однако, с завтрашнего дня начиналась последняя учебная неделя, а значит сейчас, довольно глубоким вечером, уже пора была ложиться спать, чтобы утром встать пораньше, одеться, уложить волосы и хоть немного перекусить перед занятиями.