Аккуратно уронив заранее собранный кофр и клетку из окна, я вернулась к Саманте, и правильно сделала. Она повыбрасывала практически все, что было в комнате, включая зачем-то одеяло и тумбочку, и поджидала меня, прижимая к сердцу аккуратно упакованную швейную машинку.

Расставаться с сокровищем она отказалась наотрез. Понимая, что времени на уговоры у нас нет, я махнула рукой и потянула ее за собой к выходу.

Увы, путь на второй этаж перекрыло – дым густо выползал по лестничному пролету вверх, как по трубе, и дышать там было решительно нечем. Ниже третьего спуститься не получилось. Густые клубы подступали к лицу, ступеней не было видно, мы обе кашляли надрывно, как больные лёгочной инфекцией. Выхода на третий этаж вовсе не существовало – вместо арочного прохода нас там поджидала сплошная стена. Пришлось снова подниматься на четвёртый.

– Будем прыгать отсюда, – решила я, возвращаясь обратно в комнату соседки. Кот, возмущенный произволом, вывернулся из рук и рванул сам на подоконник. У него не было наших проблем – толстая ветка без труда выдержала увесистую тушку. Шейд задрал хвост трубой и величественно прошествовал к стволу дерева, подальше от эпицентра событий.

Нам же предстоял небольшой полет.

– Ты с ума сошла? Мы же разобьемся! – пискнула Саманта, с ужасом глядя в темный ночной сад. Соседи уже заметили пожар, в домах горел свет, вдалеке слышалась характерная пожарная сирена – но не факт, что мы доживем до прибытия помощи. Угореть в дыму можно куда быстрее, чем погибнуть от огня, и нам это грозило в полной мере. Несмотря на закрытую дверь, сероватые щупальца смерти уже просачивались со всех сторон. Если перегнуться через подоконник, было видно языки пламени, вырывавшиеся из лопнувших окон нижних этажей. Под ногами потрескивал пол, уже не от фантомного жара, а самого настоящего. Лучше не дожидаться, пока он провалится.

Подобрав юбку, я забралась на подоконник и протянула руку, помогая Саманте. От забора послышались встревоженные голоса – первые любопытные уже просовывали нос через решетки, пытаясь разглядеть получше происходящее. Преодолевать ворота проклятой усадьбы они не спешили, как и тащить ведра с водой. Все же от соседних домов нас отделяла приличная территория сада с влажными листьями и сырой землей. Вряд ли искра долетит.

А пугающий простой люд особняк пусть себе горит дотла. Его не жаль.

– Мамочки, высоко-то как! – проскулила Саманта, вцепившись в свою объемистую драгоценность. Деревянный полированный корпус поблескивал в темноте, металлические углы намекали, что падать на них будет больно. Пожалуй, хорошо бы нам с ним приземлиться по отдельности, но для этого нужно сначала отобрать машинку у швеи. Уговаривать бесполезно. Девушка явно пребывала в истерике, ее аж потряхивало. У меня же, кажется, все эмоции сегодня отключились, оставив лишь здравый смысл. Удобно, конечно, но боюсь представить что за откат меня ждет позже.

Под окном, пугающе далеко внизу, скопилась целая гора подушек, живописно прикрытая сверху покрывалом. Тумбочка, на наше счастье, упала прямо на дорожку, вплотную к дому. Так что главное – оттолкнуться посильнее, чтобы попасть в самую гущу мягкого.

Коварно воспользовавшись растерянностью соседки, я дернула за ручку увесистый футляр. Тот выскользнул из повлажневших рук без особого труда и улетел в сторону дальних кустов вместе с содержимым.

– Что ты наделала! – заверещала Саманта. – Это же Зинтер!

– Прости, – неискренне повинилась я. Задаваться вопросом, откуда у обычной швеи легендарная машинка штучного выпуска, было некогда.

– Надеюсь, ты не выбросила туда какую-нибудь вазочку за компанию, – пробормотала я, крепко обхватывая сопротивляющуюся соседку поперек туловища.

Оттолкнувшись ногами – откуда только силы взялись? – я отправила нас в свободный полет.

Надеюсь, не последний.

В какой-то момент мне показалось, что я придала нам слишком много ускорения, и мы сейчас перелетим через спасительную кучу подушек туда, где твердая земля едва прикрыта травой, но обошлось.

Удар вышиб воздух из легких. Упала я на спину, и пару мгновений бездумно пересчитывала окна, недоумевая, почему часть из них двоится. Вдохнуть никак не получалось, и я наконец-то запаниковала. Вдруг повредила спину?

Вернувшиеся эмоции захлестнули с головой. Из уголка глаза скатилась одинокая слеза, я всхлипнула, и сильно, с оттяжкой, ударила себя обеими руками по щекам.

Не время расслабляться! Еще рано!

Зато поняла, что руки работают. И ноги. С трудом правда, и шевелиться получалось как-то вяло, словно я долго спала или лежала в неудобной позе, и все тело затекло. Перекатившись на бок, я чуть не наткнулась на лежащую рядом соседку. Саманту я в воздухе успела отпустить, так что она тяжело приземлилась рядом, лицом вниз. Вот ей было бы хорошо с машинкой в обнимку! Точно бы переломала ребра, если б вообще жива осталась.

На плечо вспорхнул скворец, и тошнотворная слабость немного отступила. Птиц щедро делился накопленной энергией. Я сползла с кучи подушек, стараясь не слишком дергать плечом, чтобы острые когти не впивались в кожу. Сбросить Бенджи, когда он того не хочет – еще постараться нужно.