уже светло, погода, кажется, обещала быть солнечной. Обувшись и придирчиво осмотрев свою одежду, я вздохнул. Меня здорово выручило то, что в купе Истоминой была полноценная ванная, которой я регулярно пользовался, в том числе и почистил все вещи, застирав кровавые пятна. Но после этого мне ещё довелось проехаться в одном вагоне с мамонтом, что, мягко говоря, не придало свежести моему гардеробу. Да и самому бы помыться не помешало бы.

Впрочем, возможно, я придираюсь. Обоняние у меня всё ещё обострённое из-за позаимствованного Дара Велесова.

Дар, к слову, был на месте, несмотря на то что проспал я часов семь-восемь, не меньше, не имея зрительного контакта с «донором». Впрочем, возможно, важно просто расстояние до него? Что ж, проверим.

Кстати, часами надо бы обзавестись, хотя бы какими-нибудь простенькими. Жаль те, что захватил из дома князя, оказались сломанными.

Выйдя из комнаты, я невольно замер на пороге, потому что чуть ли не нос к носу столкнулся с дочкой Велесова, хлопотавшей у печки. Девушка тоже ахнула от неожиданности, когда я распахнул дверь и ввалился в горницу. Но потом приветливо улыбнулась.

— Утро доброе! Как спалось? Есть хотите?

Она оказалась чуть старше, чем я решил поначалу. Лет, пожалуй, шестнадцать, вполне оформившаяся девушка, просто худенькая очень, хрупкая, с тонкими, ещё детскими чертами лица и огромными глазами. При этом во внешности неуловимо проглядывало что-то… восточное, что ли. В разрезе глаз, в форме скул. Несмотря на хрупкость и болезненную бледность — явно ещё не отошла после вчерашнего приступа — Рада прямо-таки сияла изнутри, ошеломляя какой-то колдовской, немного пугающей красотой. Один взгляд этих огромных синих глазищ чего стоит.

И что-то не похожа она совсем на Велесова. Ну не рождаются русалки от медведей. Впрочем, это действительно не моё дело.

Рада вдруг рассмеялась, сверкнув рядом жемчужно-белых зубов, и я сообразил, что слишком уж надолго замер, таращась на неё.

— Эм… Поесть? Не откажусь. Только мне бы сначала…

— Умывальник в сенях, по правую руку. А если еще чего понадобится — так это там, в саду, за колодцем.

— Спасибо.

Вода в умывальнике за ночь настыла и была обжигающе холодной. Но для того, чтобы окончательно проснуться — самое то. Вышитый рушник рядом тоже хрустел от свежести и пах чем-то травяным. Туалет — крепкий, основательный, срубленный из тонких брёвнышек — приютился в кустах чуть поодаль от дома.

Было хоть и солнечно, но прохладно, кое-где до сих пор ночной иней не стаял. Да уж, для начала осени погодка весьма морозная. Но местные к этому, похоже, уже давно привыкли.

Когда я вернулся, за столом сидел уже и сам Велесов. Рада суетилась рядом, подавая ему еду. Картинка была прямо-таки идиллическая, будто с иллюстраций к русским народным сказкам. Наверное, из-за огромной печи и из-за длинного расшитого сарафана, в который была одета Рада. Сарафан, впрочем, был не совсем традиционный — приталенный, с широким, украшенным бисером поясом, подчеркивающим стройность фигуры. Талию у девушки, кажется, даже я мог полностью обхватить пальцами. А уж сам Велесом рядом с ней и вовсе смотрелся огромным чудовищем.

Рада присела с нами, но разговор не очень-то клеился. Девушка была живая, дружелюбная и очень любопытная. Но Демьян на меня то и дело зыркал так, что я решил не обострять, и на её вопросы отвечал туманно и односложно.

Судя по всему, Рада почти не покидает дома из-за своих странностей. Плюс Велесов очень уж её опекает, буквально пылинки сдувает. Но это палка о двух концах. Девушке, конечно, скучно взаперти.

Из дома я выбрался, захватив с собой только деньги и письмо Василевского, адресованное ректору института.

При свете дня улица, на которой располагалась усадьба, оказалась на удивление приличной и живописной, особенно чуть ниже, где после моста через Ушайку начиналась хорошо оборудованная набережная. Вчерашнее моё впечатление оказалось обманчивым. По сути, только старое владение Василевского и портило картину своим запущенным садом, через который с улицы едва можно было разглядеть крышу особняка.

Я поймал извозчика и поехал в институт. Парень оказался молодой, разговорчивый и на удивление грамотный, так что по пути я много чего у него выведал.

Томск в этом мире, как я уже понял даже по попавшимся мне в библиотеке Василевского книгам, был гораздо более крупным и развитым городом, чем в моей старой реальности. Но только проехавшись по нему при свете дня, я осознал, насколько. Иногда у меня складывалось полное ощущение, что я где-то в Петербурге — дома на центральных улицах были в похожем архитектурном стиле, широкие улицы вымощены брусчаткой, по ним вовсю курсируют конные экипажи и занятного вида паровые автомобили.

Я то и дело вертел головой, засматриваясь на некоторые строения — церкви, памятники, богатые резиденции. Многие из них вполне достойны были того, чтобы украшать столицу.

Впрочем, Томск здесь и так был своего рода столицей, но сибирской. Город-миллионник с мощным гарнизоном, промышленностью, институтами. Учиться сюда съезжались со всех окрестных городков по эту сторону Урала. И не удивительно — Томский Императорский Университет, располагающийся здесь, по праву соперничал не только с Демидовским, но и с Московским и Санкт-Петербургским.

Горный институт, в который я направлялся, входил в структуру ТИУ. Собственно, все высшие учебные заведения города были объединены под эгидой университета и располагались неподалеку друг от друга. Это был целый город в городе, располагающийся в центральном районе, в огромном, специально для этих целей разбитом парке, носившем название Академический.

Извозчик довез меня только до границ этого парка — внутрь ему было нельзя. На территории парка был свой собственный общественный транспорт, представляющий собой курсирующие по рельсам вагончики человек на десять-двадцать — либо на конной, либо на паровой тяге.

Паровые двигатели, кстати, в этом мире довольно занятной конструкции, и у меня пока не было возможности детальнее разобраться в них. Но, кажется, в основе их действия лежит какое-то необычное устройство, которое я бы назвал магическим. Бензиновые тоже попадались, и похоже, эти две технологии пока вовсю конкурировали друг с другом.

Народу в парке было столько, что я поначалу решил, что попал на какое-то массовое празднество. Но оказалось, что это вполне типичное утро. Я прогулялся по дорожкам, поизучал вывешенные на специальных стендах объявления. Занятия по расписанию должны были начаться с понедельника, но уже сейчас проводилось множество всяких вводных лекций и встреч для абитуриентов и студентов всех курсов.

Парк оказался настоящим лабиринтом, но ориентироваться в нём было удобно — повсюду были таблички-указатели, а на больших развилках