― Лена, нет никаких доказательств, что он говорит правду! ― Егерь встал, поднял на руки. ― Пойдём, милая, буду тебя отмывать.

Снял с себя футболку, руны таинственно замерцали по телу, Елене казалось, что в них заключена сила молний. Она любила наблюдать, как переливаются по телу знаки, когда Егерь наполняется эмоциями. Вот и сейчас, он улыбался, глядя на неё, но ярость, которую он пытался скрыть, словно накачивала руны электричеством.

― Ну что, маленькая мстительница, хотела изничтожить своего бывшего? Руки к стене, ноги на ширине плеч! ― Егерь включил воду, попробовав рукой температуру воды, обдал тело Елены струей прохладной воды. ― Будем топить страшную ведьму! Так тебя твой Пётр убеждал сдавать ему объекты?

― Нет!

― Ах, ты, не хочешь сдавать своего сообщника, тогда сейчас я вставлю в тебя свой молот ведьм и буду допрашивать! ― мужчина вспенил в руке гель для душа, коснувшись половых губ Елены, начал массировать вагину. ― Он назвал тебя послушной девочкой. Покажешь, как это?

― Нет! ― Елена подалась навстречу руке Егеря.

― Ну, всё, допрыгалась!

Мужчина шагнул в ванну, прижав Лену телом к холодному кафелю. Поцеловал в ухо, в шею, провел языком по позвоночнику, установил душ так, чтобы струи воды обдавали их тела полностью, добавил температуру. Раздвинул её ягодицы руками, приподняв немного таз. Головкой твёрдого члена поводил по упругому входу в анус. Опустился ниже, мягко погрузив ствол целиком в вагину. Елена застонала от удовольствия, раздвинула шире ноги, почувствовав анусом влажные упругие волосы на лобке мужчины, это заводило её. Резкими толчками мужчина наращивал темп, прижимая к себе страстно за талию. Ей нравилось, когда он начинал рычать, прикусывая за плечо или шею. В этом было что-то дикое, необузданное, она могла отпустить себя и не стесняться своих сокровенных желаний рядом с ним.

― Твой молот ведьм огромен и могуч! ― слова вырвались вперемешку со стонами.

Егерь прикрыл рот Елены рукой, она языком провела по его ладони, всасывая палец.

― Хочешь занять свой ротик чем-то существенным?

Она повернулась к нему лицом, целуя грудь, живот, пупок, сползла вниз, встав на колени. Струи воды не позволяли смотреть друг на друга, оставляя лишь наслаждение прикосновений, и мерцающие в потоке воды молнии рун.

Набережная

Стрелки часов по-разному в этот вечер двигались по циферблату для двоих. Мирон ловил, высчитывал каждую минуту в надежде не опоздать, изредка поглядывая на часы. Торопился, сумбурно смешивались в голове мысли. Стук сердца, словно трепетная птица в клетке, оглушительно отражался эхом в теле. Анна, в предвкушении встречи, продумывала свой образ, перемерила все вещи из шкафа. Интересно, что они будут делать вечером? Если он будет на байке, и они поедут кататься, нужен спортивный стиль, если в ресторан ‒ одежда другая. Без возможности уточнить у Мирона планы, положилась на свою интуицию, приняв окончательное решение, в чём пойдет на набережную. Наблюдала, как медленно тянется время, считая часы до свидания в радостном ожидании возможности побыть с мужчиной наедине. У него хотя бы есть её фотография, а у неё только футболка с его запахом и букет роз с письмом, которое она за день уже несколько раз перечитала, прижимая к груди после прочтения имени автора.

На разных берегах реки в прекрасный вечер солнечного мая, на закате две юные души, под гнётом ожиданья встречи, терзались в мыслях и волнениях. Гранитный мост сведёт в один два пути. Звук размеренных шагов в фойе элитного комплекса ознаменовал появление Мирона. Да, он умилялся сам себе, когда решил, что светлая рубашка и классические брюки будут уместны. Разве не подобный образ Апостола ввёл подчинённого в подозрения, что начальник подсознательно под контролем ведьмы. И теперь, он сам, как студент, проходит мимо сотрудников охраны с глупой улыбкой, но почему на душе так радостно? А вдруг и Пётр Сергеевич видел во снах что-то напоминающее Аню? Выяснять это было бы рискованно. Зашагав по набережной противоположного от Анны берега реки, Мирон представил себе, как он заходит в кабинет начальника, который своей жёлтой лейкой поливает цветок и вдвоём они, по уши в розовой пыли ареола Анечки, размышляют о мечтах и сновидениях. Почему-то факт того, что девушка встречается с Апостолом, не смущал его, с ней он забыл о рамках приличия, мужской солидарности, о том, что вопрос статуса Объекта закрыт лишь из-за симпатии начальника, без проверок и выяснений обстоятельств. То, что Аня ‒ иная, заметно и без следствий, но он не мог променять свою веру в девушку из сна на рабочие полномочия. Чем ближе Мирон подходил к мосту, тем больше проникался ощущениями окружающего мира, это возвращало его в состояние детства.

До встречи оставалось двадцать минут, дойдёт он за семь. Войдя на мост, под крытые своды, свернул к двери, которая вела к открытой части моста. Он никогда, несмотря на близость архитектурного сооружения к своему дому, не смотрел на реку с моста. Перед ним открылся чарующий вид, прохлада от воды поднималась вверх, смешиваясь в воздухе с ароматом цветущих деревьев. Мирон опёрся о металлические заграждения, поставил ногу на невысокий бетонный приступок. Вокруг пленительно мелькали огни большого города, по полотну реки двигались прогулочные трамвайчики, на которых громко играла музыка, и веселились люди. Он мечтал с друзьями всё детство покинуть посёлок, уехав на одном из скорых поездов. Но за годы жизни в Облачном городе, ни разу не ощутил вкус сбывшейся мечты. Работа, дом, одиночество, подвалы, ведьмы, клиники, проститутки, дела, дороги, пробки. А жизнь вот она: бурлит и красками мерцает.

Анна любовалась собой в зеркало, ‒ она целый час красилась и накручивала локоны, чтобы предстать перед Мироном не как в первый день, а подготовленной к долгожданной встрече. Чем меньше времени оставалось до выхода на набережную, тем большее волнение накатывало волнами, оставляя после себя лёгкий тремор в теле. Белое хлопковое платье в пол, сандалии в римском стиле. Одевшись в аромат нероли и иланг-иланга, девушка подошла к столу, на котором лежал смартфон. Она пропустила звонок от Петра полчаса назад. Перезвонила.

― Привет! ― девушка торопливо поглядывала на часы.

― Аня! ― резкий голос мужчины выбил её из предвкушения встречи. ― Мы договаривались с тобой, что если ты не можешь говорить, ты перезваниваешь! Почему я, мчу через весь город в волнении, что с тобой что-то произошло, вместо того, чтобы спокойно поехать поужинать вместе? Через десять минут буду, спускайся!