— Я считаю, что человека можно заставить делать что угодно, но преданность кулаками и розгами не выбить. Ее нужно заслужить, даже если это преданность раба, — пожал плечами Бальдур. — Точнее, так всегда говорила моя жена, а я просто с ней согласился. Ах, Тики, принеси-ка уже сладкое.

— Да, хозяин, — кивнул раб и быстро, но почти с достоинством исчез в одной из дверей.

— Вот так я и терплю мерзкую сущность рабовладельца в Бальдуре, — иронично заметил Осиор, поглядывая то на Отавию, то на Виолу.

Эта сцена крайне повеселила хозяина дома, а в его голове тут же родился тост:

— Пусть каждый рабовладелец Лаолисы будет таким же мерзким! — хохоча, воскликнул Бальдур, поднимая кубок.

Тост с удовольствием поддержали все присутствующие, даже Витати улыбнулась и пригубила вина.

Так прошел первый вечер в доме акрильсерского лекаря. Последующие недели слились для Отавии в один бесконечный день, полный забот.

Госпожа Виола, с которой она была шапочно знакома еще по дворцовой жизни, не зря носила титул архимага. Она и Трибунальный Истигатор развернули превеликую активность, под которую Бальдуру пришлось отвести едва ли не все гостевое крыло его странного плоского дома.

Перво-наперво маги совершили организованный набег на местную башню, из которой они вернулись с целой толпой носильщиков, нагруженных различными инструментами, оборудованием и книгами. Тут были и алхимические колбы, и стеклянные колонны, множество весов, склянок с порошками и настоями, небольшой сундучок с амулетами и просто чудовищное число книг и свитков. Пользуясь своей властью, госпожа Виола, по всей видимости, вынесла почти всю акрильсерскую библиотеку и опустошила лаборатории, что стояли при башне.

При виде всех этих богатств у хозяина дома даже глаза на лоб полезли.

— Может, охрану нанять, тут же всякого по весу в золоте… — выдохнул лекарь. — Ох! Какая установка! Госпожа архимаг! Неужели вам удалось умыкнуть ее у королевских алхимиков?!

Сейчас Бальдур завороженно смотрел на большую перегонную установку, состоящую минимум из четырех пузатых колб тончайшего стекла с широким горлышком, и невероятного числа различных трубок всех форм и размеров. Когда Отавия всмотрелась во всю конструкцию, что сейчас буднично стояла посреди различных склянок и книжных завалов, у нее, как и у лекаря, перехватило дыхание. Бальдур был совершенно прав! Превеликая ценность, ведь такое стекло умели дуть только в гурензийской гильдии алхимиков, что рьяно хранила свои секреты.

— О, это была великая битва! — усмехнулась Виола.

— Неужели пришлось отбирать силой? — ахнул лекарь.

— Нет, — ответил за архимага Осиор, — но королевский алхимик был готов вцепиться нам в глотки. Такой низенький, а столько ярости…

— О да! Презлобный тип! Я два месяца обивал его пороги, дабы получить эту установку на пару дней! Два месяца! — запыхтел Бальдур. — А он что? А он мне «я не уверен, что вы сможете правильно помыть колбы перед работой»! Представляете, каков наглец?

— Определенно, наглец, — согласилась Виола. — А зачем вам она была нужна, господин Бальдур?

Лекарь в этот момент важно надулся и стал даже не пересказывать — декламировать давно заученный текст:

— В моих изысканиях я пришел к выводу, что вытяжка из соловьиной травы, которая используется для остановки кровотечений повитухами и лекарями у беременных, а также при первичном лечении колотых ран, имела бы больший эффект, получи я его в виде кристаллической субстанции, по сравнению с обычными отварами и компрессами. Но этому стервецу было плевать на мои медицинские изыскания!

Закончив тираду, Бальдур еще раз завороженно прошелся вокруг установки. Учитывая, что он не смог приобрести себе такую же, при всем своем богатстве и влиянии, было понятно, что устройство это крайне ценное.

— Ну что же, теперь у вас появится такая возможность, — сказала Виола. — Мы тоже планируем воспользоваться этим устройством, но всегда можно сообщить королевским алхимикам, что мы чуть замешкались и придержать его на пару дней, а, может, и недель…

— Я все понял! — воскликнул лекарь, едва не подпрыгивая на месте. — Мне нужны сутки! Может, двое! Нужно все подготовить! Все должно пройти идеально!

И выбежал из комнаты, оставив своих гостей.

— Я никогда его не видел столь возбужденным… — покачал головой Осиор.

— Просто тебя обуревают другие страсти, мой милый, — проворковала Виола, проводя пальцами по плечу истигатора.

— Я могу вам как-нибудь помочь? — спросила прямо Отавия.

Маги переглянулись.

— Ваше Высочество, а вы уверены, что… — начала Виола.

— Уверена, — перебила ее Отавия. — Я просто изнываю от скуки, и если я могу как-то помочь… Тем более, здесь я просто Отти, моя империя осталась за проливом.

Она почувствовала себя маленькой девочкой, что просит разрешения вмешаться в чужие дела. Но всегда надо помнить, что внешность магов обманчива. Эти двое, пусть и выглядели как пара средних лет, были ровесниками ее покойного деда. Она это видела по холодной пустоте в их взглядах, что нет-нет, да начинали пронизывать самое время, устремляясь в далекое прошлое. Тяжкий груз, если подумать — наблюдать, как люди вокруг тебя увядают и мрут, словно мухи. Наверное, именно поэтому маги и держались особняком, не слишком связываясь с обычными людьми. Слишком это было для них мучительно.

И вот так она стала частью экспериментов двух магов. Помогала мыть колбы, следила за кипением растворов, отмеряла порошки и настои. У Отавии, что всю жизнь практиковалась в игре на арфе, была довольно твердая рука, так что она быстро стала помощницей архимага, пока Осиор занимался приготовлением магических конструктов.

Классические печати ничего не дали. Любое колдовство, творимое над Реем, просто распадалось на части, так что на свет были извлечены самые старые фолианты, что смогли раздобыть маги в акрильсерской башне. Пол комнаты Рея быстро был расчерчен множеством контуров и рун, при виде которых у Бальдура прихватило сердце — половицы в гостевых комнатах были сделаны из прекрасно высушенного и пропитанного дорогой морилкой дерева, которое сейчас Трибунальный Истигатор привел в полную негодность. Но лекарь молчал — взамен он получил доступ к оборудованию алхимиков и готовился вот-вот посрамить своих научных оппонентов, что расположились в королевском дворце.

Витати же осталась в стороне. Винефик все так же тренировалась по два-три раза в день, иногда заглядывала на конюшни, но все больше — сидела в своей комнате. Вот только когда Осиор, Виола и Отавия уже начинали валиться с ног, она