мужчина, один из лучших представителей своего пола, а для меня он идеальный. Руки так и тянулись прикоснуться к Змею. Приходилось подавлять в себе желание, прижаться к его спине и обнять руками торс, вдохнуть его аромат, не парфюм, а именно запах мужчины, окутать себя теплом его тела, раствориться в нем. Его аура дышала силой и мощью, и меня безумно тянуло к этой опасности, словно мотылька к огню. Не понимаю, откуда во мне эта уверенность, но знаю, что рядом с ним ничего не грозит, где-то на подсознательном уровне я чувствую в Эрике своего мужчину. Осознаю, что Эрик - это берег, к которому должна прибиться одинокая лодочка-Мишель.

- Провожу тебя, а сам схожу за водой. – Кабинет был небольшой, но обставлен со вкусом, в выдержанных, сочетающихся между собой темных тоннах - практичный стиль, чаще присущий деловым мужчинам.

- Ванная и туалет, - Эрик открыл небольшую дверь слева, - если есть потребность, можешь воспользоваться, пока я хожу за водой. Бармена еще нет на месте, а то бы я не оставлял тебя одну. Я быстро, не скучай.

Туалетом воспользоваться не помешало бы, зашла в светлую комнатку, сияющую чистотой. Приятно удивило, что, кроме моющих средств никакого другого запаха в этой комнате не витало, что радовало мой нос. Вымыв руки, смочила бумажное полотенце холодной водой, и протерла лицо, стараясь не задеть глаза, потеков от туши только не хватало. Смочив еще раз очередной бумажный отрезок, приложила его к шее и груди. - Как же хорошо, - вслух произнесла. - Кожа стала остывать, тело взбодрилось, так понравилось, чтоповторила процедуру еще пару раз. Насладившись холодными компрессами, наконец-то освободила комнату.

Эрик ждал за дверью. Поцеловав меня в нос, он отправился в душ, в руках держал чистую футболку и джинсы, наверняка хранившиеся в шкафу, на всякий непредвиденный случай, ведь ему часто приходится здесь ночевать. Рубашку он скинул при мне, открывая моему взору загорелые мышцы спины, «несанкционированный» стриптиз заставил пылать мое тело, от новых порций холодных примочек, я б неотказалась. Я даже сделала шаг в его направлении, тело любимого мужчины так магнитило, что сопротивляться было невозможно. Губы прикоснулись к разгорячённой коже, жаль, что только мысленно, так как перед моим носом закрылась дверь, приведя меня в чувство. Ругала себя, что нельзя так растворяться в мужчине, но поделать с собой ничего не могла. Не поймут меня только те, кто никогда не любил так сильно, что терял голову. Он рожден для того, чтобы я принадлежала ему: мыслями, чувствами, телом.

Сегодня, когда мужчина ласкал меня в машине, приближаясь пальцами к средоточию моей женственности, я готова была забыть, где мы находимся, и разрешить ему делать со мной все, что он пожелает. Не останавливало мое желание даже то, что Эрик был зол. Нормальна ли такая реакция, не захожу я в своей страсти слишком далеко? Эрик не торопится сделать наши отношения близкими, продолжает ухаживать, целовать, ласкать, не переступая заветную черту.

Схватив со стола ежедневник, я принялась им обмахиваться. Помогало ли это мне? Не очень, ведь в комнате включен кондиционер, а я горела изнутри - это сердце устраивало скоростной забег, заставляя мою кровь нестись по венам.

-Тебе жарко? – Хриплый голос, раздался прямо возле моего уха, не слышала, как вышел Эрик, и от неожиданности уронила блокнот, стукнувшийся железной застежкой о край стола, раздавшийся шум заставил поморщиться. А в следующую секунду я забыла обо всем, тысячи сверкающих искр вспыхнули перед глазами, когда мужчина втянут мое ушко себе в рот, вырисовывая языком узоры. Мои ноги подогнулись, сердце готово было выскочить из груди, не держи он меня, осела бы на пол.

Заметила, так бывает всегда, стоит Эрику ко мне прикоснуться. Я забываю вмиг обо всем, перестаю воспринимать окружающий мир. Вот и сейчас я не помню, как мы оказались на диване. Сижу на его коленях, обхватив ногами бедра, отвечаю на поцелуи. Нет, сама с не меньшей страстью целую мужчину, а его руки под юбкой сжимают мои ягодицы. Пальцы мужчины проникают под трусики, и нежно касаются моих нижних губ. Вцепилась в его плечи и откинула голову назад, ощущения, что дарят пальцы, уводят меня за грань сознания. Хорошо, что двери закрыты, а то на мои стоны и крики сюда могла ворваться охрана. Надо было включить громче музыку, пронеслась одна здравая мысль, прежде чем, его палец проник в меня. Закусываю губу, чтобы не стонать в голос.

- Я сколько раз просил не сдерживать себя, давай Мышуля покричи для меня. – Палец мужчины в это время, кружит вокруг центра моей женственности, аккуратно проникая внутрь. Я зажмуриваю глаза, чтобы не кричать. Другой рукой он опускает с плеч платье и расстёгивает лифчик, его губы накрывают поочередно затвердевшие вершины сосков, которые молят о ласке, сжавшись в тугие комочки. Я потерялась в этих ощущениях, Эрика губы везде: на шее, на губах, на груди, ключице. Мне невыносимо хочется получить все, что может только дать мужчина, непроизвольно трусь о бугор в штанах, тут же раздается глухое рычание.

-Не торопись маленькая, я не хочу кончить в штаны. – Словно через вату доносится до меня его голос.

Снимает с колен и опускает на диван, сам ложится сверху, удерживая свой вес на руках, поза до безобразия бесстыдная, я даже не сняла платье. Но как только его губы накрывают мои, мысли улетучиваются из головы.

-Мышуля, я хочу слышать твои стоны, не зажимайся, - отключаю тормоза, перестаю себя сдерживать, в комнате слышны наши страстные стоны, звуки поцелуев и прерывистое дыхание.

- Маленькая, нам лучше остановиться, пока я не взял тебя прямо в кабинете. Мишель - это не то место, где должна пройти наша первая ночь, - со стоном выдыхает мужчина.

-Не останавливайся, - умоляю, ведь если он решит прекратить так и поступит, не в первый раз это происходит. Он поднимается, пытаясь удержать, сжимаю руги любимого, не хочу отпускать от себя, - Эрик, не останавливайся.

-Тише маленькая я не ухожу, - шепчет успокаивающе, - поднимается и стягивает с меня трусики, - ты как наркотик, не могу от тебя оторваться, - очередной миг счастья, эти слова остались в памяти навечно. А в следующую секунду его рука накрыла мой холмик, и пальцы принялись ласкать влажные губки. Бедра приподнимались навстречу ласкам, а тело выгибалось, в пароксизме наслаждения. Стоны становились громче, голос срывался на крик, когда его палец проник внутрь меня, причиняя сладкие муки. Пальцами