Не сводя с него взгляда, я послала ему в ответ такую же улыбочку. «Надо быстрее придумать, как отсюда выбраться. Иначе мы отсюда выйдем только вперёд ногами». Подумала я и направилась в сторону певца.

— Вот смотрю на тебя и думаю, какой же ты всё же красавчик, Томми. Ну прямо голубок, насколько ты нежный и изысканный. — Приблизившись к нему, проворковала я и заморгала часто-часто ресничками. Он недоверчиво покосился на меня. Потом расплылся в довольной улыбке.

— Так меня ещё никто не называл, — махнул он ручкой и зарделся. — Малышка, я думаю, мы сработаемся. Пойдём порепетируем, пусть наша дорогая тётушка останется довольна. Он заправил мои волосы за ухо и сказал: — По правде, ты тоже милашка. — И захихикал.

Томушка

— Пипец. Господи, дай мне силы, — взмолилась я про себя, а вслух сказала: «Ой, да брось, с тобой мне не сравниться» и чмокнула его в щёку. Он схватил мои руки и, запрыгав на месте, сказал: — Чувствую, мы станем с тобой подружками.

— Обязательно, Томушка, — и улыбнулась ему во все тридцать два зуба.

Том оказался талантливым музыкантом, пел он не ахти как, но вот играл виртуозно. Все мной напетые мотивы песен схватывал моментально, я даже прониклась к нему неким уважением. Мы так увлеклись, что неожиданный громкий хлопок в ладоши заставил нас подскочить от испуга.

Посередине помещения стояла Клавдия, а рядом с ней, низко опустив голову, бледная Сара.

— Подошли все ко мне, девочки, быстро, быстро, — скомандовала тётка.

— Сара, милая, открой ротик, — ласковым голосом сказала Клавдия.

У девушки отсутствовали четыре передних зуба, из ран сочилась кровь, стекая по подбородку.

Зрелище показалось для меня настолько ужасным, что у меня голове неожиданно зашумело, голоса стали отдаляться. И я, осев на пол, потеряла сознание.

Очнулась от того, что в меня плеснули ледяной водой. Закашлявшись, обвела непонимающим взглядом окруживших меня людей. Взгляд остановился на Клавдии, которая, прищурившись, смотрела на меня, не отводя взгляда.

— Не думала, что ты такая неженка, птаха. — Она отвернулась, потеряв ко мне всякий интерес.

— Так, время, все по местам, девочки, работа не ждёт. — Хлопнула несколько раз в ладоши тётка, и двойные двери, разделяющие наше помещение и харчевню, распахнулись, и в них хлынули мужчины.

— Пойдём. — Том протянул мне руку и помог подняться. — Ты как, детка? Привыкай, это ещё не самое страшное, что могло с ней произойти. — Он натянуто мне улыбнулся, и мы направились в сторону зала харчевни.

Устроившись на небольшом возвышении, где царил полумрак, Том заиграл мелодию. И тихо стал мне объяснять.

— Смотри, детка, сейчас кто уже напился, отправились к девочкам, скоро сюда придут новые, тогда и начнёшь петь. Подмигнул он мне и затянул какую-то балладу.

Я тем временем рассматривала зал: квадратные столы, деревянные скамьи. На каждом столе канделябр. Многие столы заняты разношерстной публикой: моряки, простые люди, и за дальним столом сидела компания явно с хорошим достатком, это можно было понять по их одежде и поведению, скорее всего, неместные.

Неожиданно в дверь ввалилась шумная и весёлая команда моряков в количестве пятнадцати человек.

— О, сейчас начнётся веселье, — сказал Том, кокетливо поправляя волосы, — парни долго были в плаванье и денег жалеть не будут. Давай, крошка, про пиво. Начали. — И он заиграл мелодию, а я запела.

На первом куплете голоса стихли, мужчины стали подходить к нам поближе. На втором загалдели, на третьем громко стали хохотать. Дальше стали подпевать. Пришлось припев пропеть несколько раз. В общем, публика была в восторге.

Закончив петь, мужчины стали кидать деньги в плошку.

— Том, смотрю, у вас тут пополнение, — и пожилой моряк в добротной одежде протянул ко мне руку. Я дёрнулась, отступая на шаг.

— Да успокойся, парень, мы не по этой части, — и все, кто были с ним, заржали. Он разомкнул кулак, и там лежал золотой. — Возьми, малыш, спрячь, несладко вам тут приходится, знаю.

А ещё что-нибудь такое же весёлое можешь? Золотом плачу, выкрикнул он, и всех угощаю выпивкой за мой счёт. День рождения у меня, сынок. И он по-отечески мне улыбнулся.

Толпа радостно заорала. Я спела «Давным-давно», успех этой песни я уже знала, и она меня не подвела. Выпивка полилась рекой, деньги тоже, два раза приходила Клавдия и с довольным видом пересыпала полную плошку себе в большой карман на фартуке. Похвалив меня, уходила.

Напоследок решила спеть для именинника песню о “море-море.” Именинник прослезился и, уходя, сунул мне какой-то мешочек, я незаметно засунула его за пазуху.

Выпроводив последнего посетителя, Клавдия разрешила нам с Томом сесть за стол, и подавальщица принесла нам поесть. Тётка уселась напротив с довольным лицом.

— Ну, птаха, порадовала, ты меня сегодня, сделала выручку мне за месяц. Можешь попросить у меня чего хочешь, может, и исполню. — засмеялась Клавдия.

— Ну чего молчишь, говори, пока не передумала.

— Можно мне мою служанку для себя забрать? — выпалила я.

Клавдия фыркнула: «Забирай». Потом прищурилась: «Странная ты птаха, совсем на других непохожа, уж какие девки через меня только не проходили, знаю я вашу братию, а ты другая, совсем другая». И она задумчиво уставилась на меня, забарабанив пальцами по столу.

— Ладно, я спать, — тётка резко поднялась из-за стола. — Клаус, проследи.

В зал вошла Ольга с ведром и тряпкой. Я подбежала к ней. — Давай помогу.

— Ну как всё прошло? Отдав мне ведро, Ольга присела на скамью.

— Отлично всё прошло. Клавдия разрешила забрать мою Молли к нам. — Оль, ты что-то неважно выглядишь, — подсела я к ней.

— Да что-то поясницу тянет, и тянет, — она погладила свой живот.

— Давай я сейчас схожу за Молли, и мы всё быстренько тут уберём, а ты посиди. Хорошо? — Княжна кивнула.

Нашла Молли всё там же под лестницей, она дремала.

— Молли, — потрясла я её за руку.

— Ледушка, это вы? — служанка, забывшись, присела и взвизгнула, на её глазах проступили слёзы.

— Ничего, милая, потерпи, подлечу тебя, пойдём, Клавдия мне разрешила тебя себе забрать.

Молли, не веря своему счастью, вскочила и прижалась ко мне, рыдая. — Спасибо, спасибо, храни вас бог, хозяюшка.

Я погладила её по голове. — Пойдём сейчас в харчевню, я тебя покормлю, а пока ты будешь есть, я всё там быстренько помою.

— Да что вы, хозяюшка, как можно, я тоже помогу.

Пока убирались, познакомились с поварихой, которая пришла за посудой. Всё убрав, она нам принесла ягодный взвар и пирогов. Присела с нами. К нам подошел Клаус.

— Чего расселись, раз всё сделали, спать идите, — приказал он.

— Ой, ну что ты всё шумишь, — махнула на него