поздравляют с победой. Я киваю и что-то отвечаю. Чего-то я немного вымотался. Вроде и проходной было бой, но пришлось и получить, и выложиться в отдельных моментах. Когда противник работает на полную, а тебе приходится себя сдерживать, да так чтобы, это еще никто не понял, это тяжеловато. Иду в раздевалку, тем временем распорядитель объявляет бой второй пары вечера. В раздевалке меня встречают одобрительными возгласами. Там уже знают о моей победе.

— Молодец пацан, умеешь, однако — незнакомый мне здоровый бычара в одних плавках, килограмм за сто двадцать весом, одобрительно подмигивает мне и весомо добавляет. — Смотри, только мне на пути не попадайся. А то порву как лягушонка и не замечу.

Я только молча киваю. Спинным мозгом чувствую, что этот бычара реальный боец, и мне сейчас он действительно вряд-ли по зубам.

— Ну чего ты Ледокол моего протеже запугиваешь, он и не претендует на бой с тобой.

С этими словами в раздевалку входит радостный Тима и поздоровавшись с бычарой за руку, он поднимает меня верх и трясет от полноты чувств.

— Молоток Юрка! Классный бой показал.

— Спасибо Тима, я старался.

Переодеваюсь, и мы с Тимой вместе выходим из раздевалки. Тима мне шепчет по ходу.

— Все вышло в цвет, мы с тобой один к трем бабла подняли. Сейчас пойдем, получим твои призовые и сразу дергаем отсюда, у меня сейчас с собой бабла очень много, как бы нас кто перехватить не захотел.

Мы с Тимой зашли в зал. Второй бой был в самом разгаре. Парень в синих боксерских трусах и в синей же майке, очень толково разбирался с мужиком в черном кимоно. Боксер грамотно атаковал одиночными и двоечками, хорошо уходил от атакующих выпадов каратиста и технично блокировал его удары ногами. Каратист тоже был хорош, быстрый, подвижный, с взрывными мощными ударами руками и ногами. Он был килограмм на десять тяжелее боксера, но не проигрывал ему в скорости. Улучив момент, боксер, внезапно, жестко пнул каратиста футбольным ударом ноги в голень, и когда тот притормозил, замешкавшись от боли, сразу же пробил четкую серию ударов в голову. Окровавленный каратист завалился на сцену, потеряв сознание.

— А у нас новая победа нокаутом! Прекрасный бой. Отличный вечер. Лесоруб на седьмой минуте отчаянной и бескомпромиссной схватки одержал победу нокаутом над Громилой. — распорядитель, как чертик из табакерки, вновь выскочил на сцену.

Зал неистовствовал. Радовались те, кто выиграл на ставках. Кидали в злости свои бумажки на пол те, кто поиграл.

— Пойдем быстрее к Абрамычу — потянул меня за руку Тима — я деньги за ставку уже с него вытянул. Сейчас забираем твои призовые, и валим отсюда. У нас собой будет больше десятки, на такой куш, много кто может позариться.

Мы подходим к Марку Абрамовичу.

— Абрамыч у нас с молодым возникло очень срочное дело, дай ему его призовые, да мы рванем отсюда — Тима улыбается, но глаза у него холодные.

— Хочешь, с деньгами, свалить, от греха подальше? — понимающе улыбается ему Абрамыч.

Он лезет во внутренний карман и отдает мне конверт с деньгами.

— Держите молодой человек, вы честно их заработали. Буду рад вас видеть снова на наших мероприятиях. Думаю, вы еще сможете нас порадовать своими талантами.

Я беру конверт, и чтобы поддержать имидж недотепы школьника, рассыпаюсь в благодарностях. Вот ведь жидовская рожа. Сто пудов, он просек, что мы с Тимой, тут разыграли спектакль. Интересно, что он будет теперь делать с этим знанием? Тима тянет меня за руку давая понять, что хватит с благодарностями, пора и честь знать. Мы выходим из зала и так же черным ходом быстро выскакиваем из здания клуба. Потом Тима заводит машину и развернувшись на узком пятачке, бешено срывается с места. Мы несемся по темной дороге, как ядро выпущенное из пушки. Двигатель завывает, нас бешенно трясет, и копейка грозит рассыпаться на части, но Тима держит скорость и не отрывает серьезного взгляда от дороги.

— Абрамыч сука, чего то просек. — кидает мне он — штуку из выигрыша пришлось ему оставить, чтобы он не задержал выплату, и не стал нам чинить в дальнейшем препятствия. Но мы и так подняли бабок, до хрена. Теперь бы еще и ноги отсюда унести. А то разберут нас с тобой на запчасти и по пакетам. Голова в одну сторону, а ноги в другую. И разбросают по всему району, так что никто не поймет, что это за конструктор такой.

— Запчасти по пакетам это прошлый век Тима — с видом знатока говорю приятелю, вспомнив фильм «Большой куш» от Гая Ричи — сейчас прогрессивные люди разделывают трупы по кусочкам и скармливают свиньям. Сначала, конечно надо обрить, и вынуть зубы — чтобы помочь свиному пищеварению. Кость свинье — что масло. Шестнадцать свиней умнут восьмидесяти килограммовый труп за 8 минут. Так что, мой друг, держись подальше от владельцев свиноферм.

Тима дико на меня посмотрел, и поперхнулся

— Ну ты Юрка, бля, действительно Отморозок!

Глава 8

Отдельный кабинет в ресторане Эллада. Вахтанг Отаевич с аппетитом ест суп харчо из большой стилизованной глиняной миски. На столе в маленькой плетеной корзиночке стоит мягкий лаваш, рядом тарелка со свежей зеленью, тарелка с сырной нарезкой, бокал с рубиново красным вином, чуть дальше открытая бутылка настоящего Киндзмараули. Не того пойла, которое сейчас продают под видом этого благороднейшего грузинского вина, а того самого, что посылают Москву в спецраспределители для партийной номенклатуры. Рядом, как безмолвная тень, стоит официант готовый сорваться с места по движению мизинца обедающего мужчины. В дверь после осторожного стука входит уже знакомый нам хорек