Таким образом, несмотря на общий упадок религиозности, о победе секуляризации говорить нельзя. Христианская вера, как уже указывалось, становится частным делом каждого человека. И всплеск религиозности под воздействием какого-либо внутреннего или внешнего обстоятельства, отнюдь не исключается.

Тем не менее уменьшение числа оцерковленных людей, т. е. тех, кто посещал храмы еженедельно по воскресеньям, а не только по большим праздникам, приводило к сокращению пожертвований со стороны верующих, а, следовательно, и к уменьшению материальных возможностей той или иной церкви.

Что же касается роли Церкви Англии в общественно-политической жизни, то здесь многое зависело от значимости ее главы – Архиепископа Кентерберийского.

В 2002 г. 104-м Архиепископом Кентерберийским стал Рован Уильямс. Не в пример Дж. Кэри он возродил традицию тесной связи с университетами Кембриджа и Оксфорда, где он обучался и получил степень доктора богословия. Его назначение вызвало противоречивую реакцию в британском обществе. Одни видели в новом архиепископе человека, обладающего высоким интеллектом, а к тому же теолога, поэта и блестящего лектора и надеялись, что он возродит доверие к христианству со стороны интеллектуалов. Другие, не отрицая всех этих качеств, опасались его либеральных взглядов, касающихся дальнейшего продвижения женщин по иерархической лестнице в Церкви Англии, более благожелательного отношения к гомосексуалистам и, наконец, свободного толкования таких христианских догматов, как апокалипсис (т. е. пророчество о конце света), грех и спасение.

Фактом же явилось то, что ни одна из сфер общественно-политической жизни страны не осталась вне поле зрения Р. Уильямса. Так, в марте 2004 г., встревоженный общим падением нравов в стране, он раскритиковал телевизионную серию «Жены футболистов», отметив, что она «отражает мир, в котором отсутствуют милосердие, честность, благородство и видение какой-либо цели для самих героев серии и вообще всех людей»[329].

30 июня 2004 г. совместно с архиепископом Йоркским Дэвидом Хоопом и от имени всех 114 епископов Церкви Англии Р. Уильямс обратился с письмом к лейбористскому премьер-министру Тони Блэру. В нем выражалось глубокое беспокойство в связи с участием Британии в составе коалиции США и ряда других западных стран в военных действиях в Ираке. Кроме того, обращалось внимание на злоупотребление властью в отношении иракских заключенных, которое, по мнению подписавшихся, подрывает доверие со стороны народа Ирака и всего исламского мира[330].

Чтобы избежать серьезных разногласий в обществе, послание духовенства было направлено лично премьер-министру, но некоторые сведения о нем стали известны телерадиовещательной компании Би-би-си, а затем и другой прессе. Из передач Би-би-си британцы узнали, что обращение двух архиепископов и епископов осталось, по существу, без ответа. При этом важно заметить, что, выступая против войны в Ираке, исходя из христианских заветов, верховные клирики Церкви Англии солидаризировались с мусульманами, выдвигавшими те же требования.

Не остался равнодушным новый архиепископ и к важным внутриполитическим событиям, таким, например, как избирательная кампания по выборам в Парламент в марте 2005 г. В данном случае Уильямс осудил политиков, которые строили свои выступления на негативном образе мигрантов, что оборачивалось ростом антииммигрантских настроений среди населения[331].

В наследство от своего предшественника Архиепископа Кентерберийского Ранси Р. Уильямс получил вопрос о дальнейшем продвижении женщин по иерархической лестнице, т. е. о посвящении их в сан епископа. К этому времени число женщин, рукоположенных в сан священника, увеличивалось, но из-за противодействия значительной части епископов никто из них не стал епископом. С 2000 г. эта проблема рассматривалась в Палате епископов Генерального синода, но не находила положительного решения, а лишь раскалывала епископат.

7 и 9 февраля 2006 г. с обстоятельной речью по теме о женском епископате на заседании палаты выступил Р. Уильямс. При этом архиепископ ставил перед собой две задачи: во-первых, следуя примеру Ранси, избегать углубления раскола среди высшего духовенства и таким образом сохранить единство Церкви Англии и, во-вторых, добиться равноправия женщин в церковной иерархии. В целях урегулирования разногласий среди епископов он согласился на то, чтобы посвящение женщин в сан епископа было обставлено рядом условий. Что же касается решения второй задачи, то Р. Уильямс пытался убедить членов палаты в том, что, отказывая женщинам в полном равноправии в церковной иерархии, Церковь демонстрирует свой консерватизм и изолирует себя как в британском обществе, так и в экуменическом движении[332]. Тем не менее архиепископу не удалось получить необходимую поддержку, и вопрос вновь был отложен.

В целом же при Р. Уильямсе была продолжена линия на отдаление церкви от государства и обретение собственного взгляда на некоторые проблемы внутренней и внешней политики.

Между тем рост численности мусульман и внедрение в британскую духовную жизнь ислама, чуждого демократическим ценностям, основанным на христианских корнях, вызвало озабоченность и Церкви Англии. Учитывая ослабление позиций христианства и политику мультикультурализма, проводимую правительством, ее высший клир принял решение о ведении диалога между представителями исламского и христианского вероисповеданий.

В 1998 г. в выступлении на Ламбетской конференции Англиканского содружества предшественник Уильямса архиепископ Дж. Кэри объявил об этом членам объединения.

Террористические акты 2001 г. в США и 2005 г. в Англии, осуществленные мусульманами, сделали этот вопрос еще более актуальным. В подходе к нему архиепископ Кентерберийский Уильямс проявил себя как деятель государственного и международного масштаба. Об этом свидетельствуют его выступления на христианско-мусульманском форуме, состоявшемся в Великобритании в январе 2006 г., и на семинаре по вопросу «Справедливость и права: взгляд христианина и мусульманина», собравшем более тридцати ученых из разных стран и проходившем в марте того же года в США[333].

Необходимость ведения диалога между двумя мировыми религиями для международного сообщества Р. Уильямс связывал с проблемами глобализации. «Наш мир с его старой идеей о национальных государствах с их непроходимыми границами, – отмечал архиепископ на христианско-мусульманском форуме, – уже перестал быть реальностью. Наши политические традиции, наши религиозные убеждения уже не могут рассматриваться как местные особенности, все они – часть мировой истории»[334].

Только в рамках глобализации, не прибегая к сглаживанию трудностей и различий в убеждениях, но учитывая, что в мире нет одной религиозной общины и нет единой нации, архиепископ видел решение экологических задач. «Мы постепенно сознаем, – говорил Р. Уильямс на семинаре в Вашингтоне, – что изолированные блоки государств или людей, созданные на основе политических интересов или религиозных убеждений, не могут решить мировые проблемы. Экологический кризис, с которым столкнулась наша планета, не будет считаться с религиозными различиями. Мы живем на одной планете, и глобальное потепление не устраняется богословскими спорами, а подъем уровня морей не делает различий между христианами, мусульманами, индусами или кем-либо еще… Проблемы насилия и отчужденности между сообществами, проблемы эпидемий страшных болезней и, наконец, проблемы неконтролируемых потоков миграции никто из нас не в состоянии решить в одиночку»[335].