Шрифт:
Закладка:
Думал, застану их обнимающими и целующимися, но то, что я увидел, превзошло все мои ожидания.
– Да, девочки, так, – говорил ведущий, прыгая с микрофоном по сцене, на которой находился десяток девушек в белых мокрых майках, и среди них была моя Алёна. Их прямо там обливали водой, присвистывая и выкрикивая поддающие жару слова.
– Следующий конкурс, покажите, что вы умеете.
Девушки эротично задвигались под музыку, но Алёна выделялась среди них своим отвязным поведением. Её грудь с крупными сосками просвечивалась так, будто майка сделана из прозрачной ткани. Соблазняя толпу зрителей, она ласкала себя руками проникая под майку и наглаживала свою грудь.
– Да, крошка. Вот так. Я думаю, мы знаем кто здесь победительница.
Ведущий остановился около неё и повернулся к залу.
– Вы согласны?
Послышались громкие хлопки в ладоши, свист и крики.
Алёна повернулась спиной к толпе и стянула с себя мокрый лоскут, оставаясь по пояс голой. Пьяный восторг собравшихся перерос в животный крик стаи возбужденных бабуинов.
В ритме танца она наклонилась и устроила шоу ягодиц, дёргая ими из стороны в сторону, а после развернулась и подняла руки вверх, показывая всем свою грудь.
Не отрывая от неё глаз, я как можно быстрее приближался к сцене, и добежав до неё, запрыгнул. Алёна, перестала веселиться, как только увидела меня. Но не прикрылась, а наоборот выставила грудь вперед.
Ну, держись.
Дёрнув её на себя, я прижал её обнажённое тело к своему, пряча Алёну от чужих взглядов, нервировавших меня.
– Отпусти, ублюдок, – прокричала она, пытаясь выпутаться, дёргаясь в моих тисках.
– Никогда, слышишь, я никогда тебя больше не отпущу. Я люблю тебя родненькая моя, прости.
Меня быстро от неё оторвали и скинули со сцены. Это была не охрана клуба, а её личный секьюрити, который до этого просто стоял и любовался её безумным поступком. Охранник схватил меня за футболку и нанёс удар по лицу.
– Получай, её нельзя трогать.
Он замахнулся, чтобы нанести очередной удар, но я перехватил и вывернул его кулак так, что сбросил с себя противника. Быстро поднявшись, я снова запрыгнул на сцену, но меня потянули за ноги, и я упал, прикладываясь об пол лицом.
Да, что ж блять такое. Повернувшись, я брыкнул свободной ногой и попал каблуком точно секьюрити по лицу, тот отскочил от меня, и я снова встал и пошёл к своей цели.
Алёна стояла с безразличным видом, прикрывая оголённую грудь рукой, и смотрела на меня.
– Молодой человек, познакомитесь с девушкой после конкурса, – похлопав меня по плечу, сказал ведущий.
– Отвали, – ответил я.
– Не тронь его, – громко сказала Алёна, обращаясь к тому, кто оказался за мной. Я повернулся, там стоял её сторожевой пёс, готовый броситься на меня, но нерешившийся ослушаться слов хозяйки. – Лёш, что тебе от меня нужно? – пьяно произнесла она, опустив плечи.
– Ты. Мне нужна только ты, – я снял свою футболку и натянул её на Алёну. Она не сопротивлялась. В момент обмякнув, её повело в сторону, и она закрыла рот рукой.
Только не сейчас…
Отвернувшись от всех, её стало рвать. Алёна присела, а я за ней. Поглаживая и придерживая мокрые волосы, я ждал, когда ей станет лучше. Другие участники разбежались и на сцене погас свет, оставляя нас с ней одних.
Мне стало плохо от духоты, накатила слабость, с которой я уже не смогла справиться. Рот наполнился слюной и меня вывернуло всем выпитым прямо на сцене. Весь этот ужас произошел при таком огромном количестве народа, но в первую очередь перед ним. Хуже не придумаешь. У меня, наверное, был жалкий вид. Если бы нам когда-нибудь и предстояло встретиться, то в его глазах я должна была бы быть сильной и несломленной, а не в таком беспомощном состоянии.
Я не хотела, чтобы он сидел и жалел меня, и уж тем более прикасался. Я повела плечом, чтобы Лёша убрал от меня руку, но он придвинулся ближе и поцеловал меня в макушку.
– Пойдём, я провожу тебя в туалет.
– Я сама дойду, – ответила я и поднялась. Медленным шагом я ушла со сцены, Лёша следовал рядом и поддерживал меня. Все кружилось вокруг, люди смеялись надо мной, ведущий продолжал что-то говорить в микрофон, но я уже не разбирала его слов. Громкая музыка только усугубляла моё состояние и тело стало ватным.
Зайдя в уборную, я умылась и прополоскала рот от горечи. Здесь было значительно тише. Подняв голову, я взглянула на свое отражение в зеркале. Пустые уставшие пьяные глаза смотрели на меня с осуждением. Я громко вздохнула и сказала, обращаясь к себе:
– Что ты творишь? Совсем охренела?
Мои слова спугнули парочку, они выбежали из кабинки, поправляя на ходу одежду и растрепанные волосы.
– Блин, да я не вам, – но они уже вышли в коридор.
Я осталась здесь одна. На мне была Лёшина чёрная футболка и я как ненормальная притянула её к носу и вдохнула. Она потрясающе пахла его телом. Телом, которое совсем недавно ласкала другая, целовала… От этой мысли мне стало противно, но я не решилась её снять. Хватит с меня его заботы, хочу домой. Я достала пятитысячную купюру из брюк и вышла из туалета.
– Держи, это тебе за футболку, да и вообще за беспокойство, – я всунула в его руку деньги и пошла по узкому коридору, который вёл на улицу.
– Стоять, – Лёша обнял меня за талию и прижался ко мне со спины. – Ты куда собралась?
– Подальше от тебя.
– Алёна прости, я был идиотом.
Будто я этого не знаю.
– Ты слишком поздно это осознал, ты мне больше не нужен, – проговорила я и, сбросив его руки, пошла дальше.
– Я не верю тебе, ты обижена и специально так говоришь.
– Возвращайся к ней, так будет правильно, и больше не встречайся на моём пути. Я хочу забыть о том, что ты когда-то существовал для меня, – помахав ему рукой, я вышла на улицу, где наконец смогла вдохнуть свежий вечерний воздух, но Лёша взял меня за локоть и повернул к себе. Вот не была бы я сейчас в таком состоянии, он бы от меня получил.
– К кому, к ней? – спросил Лёша, а я засмеялась ему в лицо. Как же хорошо ему удавалось строить из себя дурака, но я не дам делать дуру из себя. – У меня никого нет, тебе не надо об этом волноваться. Я люблю только тебя.
– И когда ты это понял? Когда Инна не стала глотать твою сперму или давать в задницу?
– Да, что ты к ней привязалась. У меня с ней никогда ничего не было! – повышая на меня тон, почти прокричал он. Мне стало тошно от его лжи. Сколько можно притворяться, и вешать мне лапшу на уши? Ведь я знала правду.
– Значит, вы живёте вместе и спите на разных кроватях?
