моей империи. Так вот, Дэйв поделился со мной последними новостями синдиката, плюс, мне доставили твои фотографии с кладбища, и знаешь, я сначала даже поверил, что ты, Тео — один из лучших моих псов — действительно являешься сыном Тайлера Росса. Да вот незадача для нашего Дэйва, — мужчина подходит к его стулу и пинает сначала по ножке, потом по ноге, заставляя прийти его в себя, — я не верю на слово просто так, когда дело касается таких серьезных вопросов.

— Что это все значит? — хрипит Тео, сглатывая и жмурясь от головной боли.

— Кое-кто имел наглость наговаривать на тебя, — Логан оглядывается на парня и приставляет дуло пистолета к виску ничего непонимающего мужчины. — Интересно, о чем еще ты врал мне?

— Д-директор, я не…

— Заткнись! — почти рычит Большой босс, а Тео не может взять в толк, почему именно сейчас Дэйв получает по заслугам? То есть предыдущие его провокации были не столь важны? — Я приказал сделать тест ДНК, поэтому уверенно могу заявить, что Тео не сын Красного дракона, — он плюет в лицо Дэйва, — но ты, мусор, чуть не заставил меня сделать непоправимое. Поэтому вот твоя расплата за все.

Звук выстрела застает врасплох Уокера. Он смаргивает несколько раз и отворачивается от бездыханного, окровавленного Дэйва с размозженной головой. На пол капает густая кровь, а Большой босс брезгливо косится на тело, вытирая пистолет белым платком, который потом кидает к ногам бывшего босса своей преступной группировки.

— А теперь я бы хотел поговорить с тобой, мальчик мой, — Логан отходит к небольшому столику у окна и берет с него какую-то папку, протягивает ее парню и выжидающе смотрит. — Недавно я встретил одного человека, поэтому, чтобы проверить кое-что, был вынужден провести еще одно исследование. Я вижу, что тебя не стошнило от увиденного, ты стойко перенес все, поэтому могу с уверенность сказать, что ты достойный. Ознакомься с документами внутри. Я даю тебе сутки, а после жду у себя в офисе. Говорить матери или нет — твой выбор, но если ты не явишься сам, будет хуже. До встречи, сынок.

Тео остается сидеть на месте, сглатывая и совершенно не понимая, причем тут его мать?

Рассвет нового дня не предвещает ничего хорошего.

Глава 19

Тео открывает дверь квартиры, в которой оставил накануне Калеба с Вэнди, и девушка встречает его в полной готовности дать отпор внезапному гостю, но увидев, кто пришел, выражение ее лица меняется, уголков губ касается легкая улыбка, а оружие в руках опускается. Прежде, чем двинуться с места, Вэнди ставит на предохранитель пистолет, все, как учил Тео, а потом уже подходит к парню и обнимает его.

— Я волновалась, — она упирается лицом ему в грудь и цепляется пальцами сильнее за одежду. — Все нормально?

Тео молчалив. Он не отвечает, гладит ее по голове, смотря рассредоточенным взглядом вглубь квартиры, и достает из внутреннего кармана куртки сложенный в несколько раз листок.

— Роберт говорил правду — он, действительно, твой брат, — парень разувается, когда Росс разворачивает распечатку ДНК теста и вчитывается в текст. — Где Калеб?

— Он спит еще. Где ты был? Ты голоден?

Уокер качает головой, сбрасывая куртку на пол, рядом с обувью, и удаляется в одну из комнат. Вэнди не понимает, что случилось, почему Тео ничего не рассказывает, ведь ему, наверняка, есть, чем поделиться. Закрадываются мысли, что с Итаном не все в порядке, поэтому она, тихо шагая, чтобы не разбудить Калеба, заходит следом за Тео в спальню. Он стоит к ней спиной возле окна в черной, местами пыльной футболке, из-под рукавов которой виднеются татуировки на предплечьях, и кому-то звонит. Вся его одежда выглядит так, будто парень подрался и его поваляли по полу, но Вэнди не знает, насколько правдивы ее догадки, поэтому все же решается спросить.

— Тео, почему ты молчишь?

Ответом служит брошенный об пол телефон, который сразу же разлетается на составные части. Тео оседает на кровать, запуская пальцы в волосы, и сидит так, часто и глубоко дыша. Он трет лицо ладонями и произносит:

— Закрой дверь. Пожалуйста.

Вэнди послушно выполняет просьбу, а потом подходит к кровати и садится на пол напротив парня, пытается заглянуть ему в лицо, посмотреть в глаза, но не выходит из-за зачесанных вперед волос. Тео упирается локтями в колени, и его кисти сразу же безвольно обвисают. Росс начинает переживать еще сильнее, потому что думает, что мысли насчет Итана, видимо, правдивы, ведь именно пропажа друга особенно сильно нервирует его, и нечто плохое, определенно, выбьет из колеи.

— Я сегодня почти не спал, так, задремал в машине, пока думал… Знаешь, я пришел к выводу, что жизнь — дерьмо. Отборное дерьмище, из которого не выбраться. Свобода — это иллюзия, недостижимая мечта, потому что стоит только подумать о том, что вот, еще один рывок, и цель практически в руках, как на тебя выливают тонну грязи, смешанную с говном, следом еще и еще, придавливая ко дну все сильнее.

— Тео, я не понимаю, что стряслось? Неужели нашли Итана, и он…

— Я в душе не ебу, где Итан, — обрывает парень, поднимая голову, — как в воду канул, сквозь землю провалился. Как же меня все это достало. С самого детства какая-то срань творится, а учитывая тот факт, что я не совсем желанным ребенком был, то это начало происходить еще до моего рождения. Отец, изнасиловавший мою мать, когда ей было-то лет шестнадцать. Ее решение рожать, несмотря на то, что папаша после инцидента слился куда-то, а родственники, поставленные перед этим фактом, просто выкинули ее из жизни. Мой косяк и долги, из-за которых пришлось податься в уличную банду, а дальше — трясина, затянувшая чуть ли не по самые гланды. Синдикат, власть, деньги, кровь… А ведь я всю жизнь больше всего боялся уподобиться отцу, хоть и не имел понятия, чем он занимается, если жив. И лучше бы не знал.

Тео опять опускает голову, закрывая лицо руками. Вэнди обдумывает услышанные слова, акцентируя внимание на последних, а потом пододвигается ближе к парню и кладет руку на его колено.

— Хочешь сказать, что нашел своего отца?

— Он нашел меня. И это пиздец, другого слова не найти, чтобы охарактеризовать масштаб апокалипсиса.

— Чем же он таким занимается, что ты так подавлен? Не думаю, что его род занятий переплюнет моего отца, хотя я до сих пор не совсем верю в это. Все происходящее — сон, кошмар.

— Ты меня возненавидишь, когда узнаешь.

— Пока ты не расскажешь и не