это его ежеминутная конкуренция с другими идеями - не только с другими мемами, но и с любой другой идеей, которую только можно думать в мозгу носителя. Репетиция, преднамеренная или непроизвольная, - это репликация. Мы можем попытаться сделать что-то мемом - или просто воспоминанием, - специально отрепетировав это (телефонный номер, правило, которому нужно следовать), или, если мы просто позволим "природе идти своим чередом", наши врожденные мозговые предубеждения будут автоматически репетировать те вещи, которые их привлекают. Возможно, именно в этом кроется источник эпизодической памяти - нашей способности вспоминать события своей жизни. Что вы ели на завтрак в свой последний день рождения? Скорее всего, вы не можете вспомнить. Что вы надевали на свою свадьбу? Скорее всего, вы можете вспомнить, потому что много раз пересматривали этот вопрос до, во время и после свадьбы. В отличие от компьютерной памяти, которая является хранилищем равных возможностей и с готовностью записывает все, что в нее попадает, память человеческого мозга является одновременно и конкурентной, и предвзятой. Эпохи эволюции заставили его запоминать некоторые вещи быстрее, чем другие. Отчасти это достигается за счет дифференцированной репетиции, когда человек задерживается на главном и отбрасывает мелочи после одного прохода. Он делает довольно хорошую работу, обращая внимание на особенности, которые в прошлом совпадали с тем, что было жизненно важным.

Хороший совет потенциальному мему: если вы хотите много репетиций (повторов), старайтесь выглядеть важным!

Человеческая память предвзято относится к жизненно важным комбинациям, но так же, вероятно, обстоит дело и с памятью, находящейся в мозгу всех остальных животных. Однако память животных, вероятно, была относительно невосприимчива к фантазии по простой причине: не имея языка, мозг животных не имел возможности наводнить себя взрывом комбинаций, не встречающихся в естественной среде. Как встревоженная обезьяна сможет придумать контринтуитивную комбинацию из шагающего дерева или невидимого банана - идеи, которые действительно могли бы захватить обезьяний разум, если бы только их можно было ему представить?

Знаем ли мы, что нечто подобное процессу генерации фантазий происходило в нашем (и только в нашем) роду на протяжении тысяч лет? Нет, но это серьезная возможность для дальнейшего исследования.

Если говорить об эволюции в других целях, то эта гипотеза могла бы объяснить необычайно плодовитое воображение, которое каким-то образом должно быть ответственно за мировой зверинец мифических существ и демонов. Поскольку самих монстров никогда не существовало, их пришлось "изобрести", намеренно или случайно (как были изобретены языки). Это дорогостоящие творения, и исследования и разработки, необходимые для выполнения этой задачи, должны были быть произведены чем-то, что могло бы себя окупить. На данный момент я оставил гипотезу без конкретики, но существуют и более строгие ее формы, и у них есть большое преимущество - проверяемые последствия. Мы можем начать прочесывать мифологию мира в поисках паттернов, которые были бы предсказаны одними версиями гипотезы, но не другими.

И нам не обязательно ограничиваться только человеческим видом. Эксперименты по типу того, как Скиннер провоцировал суеверие у голубя, могли бы начать раскрывать предвзятость и ошибки в механизмах памяти обезьян, подобно тому, как эксперименты Нико Тинбергена с чайками (1948, 1959 гг.) показали их перцептивную предвзятость. У взрослой самки чайки на клюве есть оранжевое пятно, на которое инстинктивно клюют птенцы, чтобы побудить самку срыгнуть и покормить их. Тинберген показал, что птенцы охотнее клюют преувеличенные картонные модели оранжевого пятна, так называемые сверхнормальные стимулы. Паскаль Бойер (2001) отмечает, что на протяжении веков люди открывали и использовали свои собственные сверхнормальные стимулы:

Нет ни одного человеческого общества, в котором не было бы музыкальных традиций. Хотя традиции очень разные, некоторые принципы можно найти везде. Например, музыкальные звуки всегда ближе к чистому звуку, чем к шуму..... Если немного преувеличить, то музыкальные звуки - это сверхгласные (чистые частоты в отличие от смешанных, которые определяют обычные гласные) и чистые согласные (производимые ритмическими инструментами и атакой большинства инструментов). Эти свойства делают музыку усиленной формой звукового опыта, от которого кора головного мозга получает очищенные и, следовательно, интенсивные дозы того, что обычно действует на него... Этот феномен не уникален для музыки. Люди повсеместно также наполняют свое окружение артефактами, которые чрезмерно стимулируют их зрительную кору, например, предоставляя чистый насыщенный цвет вместо тусклых коричневых и зеленых оттенков привычного окружения..... Точно так же наша зрительная система чувствительна к симметрии объектов. Особенно важна двусторонняя симметрия: когда две стороны животного или человека выглядят одинаково, это означает, что они обращены к вам, что важно для взаимодействия с людьми, а также с добычей и хищниками. Опять же, невозможно найти человеческую группу, в которой люди не создавали бы визуальные приспособления с симметричным расположением, начиная от простейших приемов макияжа или парикмахерского искусства и заканчивая текстильными узорами и декором интерьера". [pp. 132-33].

Почему другие виды не обладают искусством? И снова ответ напрашивается сам собой - это не значит, что он доказан, а только то, что он вполне может быть доказан, - что, не имея языка, они не обладают инструментами для создания комбинаций суррогатных стимулов, а значит, им не хватает перспективы, позволяющей исследовать комбинаторику собственных чувств. Используя острое наблюдение и метод проб и ошибок, Тинберген ловко придумал сверхнормальные стимулы, которые привлекли его птиц (и других животных) к множеству странных форм поведения. Несомненно, животные иногда сами загоняют себя в ловушку, случайно обнаружив в природе сверхнормальный стимул и позволив ему подействовать на них, но что они делают дальше? Сделали бы это снова, если бы чувствовали себя хорошо, но генерация разнообразия, от которой зависит истинное исследование дизайна, вероятно, была бы для них невозможна.

Подведем итог этой истории: Запоминающиеся нимфы, феи, гоблины и демоны, которыми полны мифологии всех народов, - это плод воображения гиперактивной привычки искать агента везде, где нас что-то озадачивает или пугает. Это бездумно порождает огромное перенаселение идей агентов, большинство из которых слишком глупы, чтобы удержать наше внимание на мгновение; только немногие проходят через репетиционный турнир, мутируя и совершенствуясь по ходу дела. Те, которые становятся достоянием общественности и запоминаются, - это усовершенствованные победители миллиардов соревнований за время репетиций в мозгу наших предков. Конечно, это не новая идея, а лишь уточнение и расширение идеи, которая существовала на протяжении многих поколений. Как предполагал сам Дарвин:

. ...вера в невидимые или духовные силы... кажется почти всеобщей... и не трудно понять, как она возникла.

Как только такие важные способности, как воображение, удивление и любопытство, вместе с некоторой способностью к рассуждению, частично развились, человек, естественно, захотел бы понять, что происходит вокруг него,