Шрифт:
Закладка:
— Вы даете им так много времени?
— Ну да, им же надо, это… посоветоваться с духами, там, пожечь костры, раскинуть карты и прочую дребедень… В общем, создать соответствующий антураж, ведь программа должна быть зрелищной, чтобы привлечь побольше зрителей. Кстати, вы просто не представляете, какой ажиотаж сейчас среди рекламодателей: с тех пор, как в прессу просочилась информация об убийстве двух потенциальных конкурсантов, от них просто отбоя нет!
— Людей привлекает все страшное, — пробормотала Лера без осуждения: она давно привыкла к этому и понимала, что такова уж человеческая натура, и ничего с этим не поделаешь. — А кто эти ребята, которые будут прятаться в багажниках?
— Просто зрители, согласившиеся предоставить свои транспортные средства и принять участие в шоу. Мы заранее провели с ними блицинтервью с целью определить, может ли кто-то из них представлять для программы определенный интерес.
— Интерес?
— Ну, люди с какой-то историей, понимаете? К примеру, те, кто попадал в аварии на этих машинах, у кого их угоняли или что-то в этом роде.
— А зачем вам эта информация?
— Обычно экстрасенсы не просто ищут человека — это было бы слишком легко, да и эфирное время нужно чем-то занимать, понимаете? Они должны рассказать что-нибудь либо о машинах, либо о зрителях, но самое главное — о том, кто спрятался.
— И что, такое действительно возможно?
— Ну должны же они доказать, что не являются шарлатанами! — пожала плечами Наталья.
— Но вы говорили, что каждый из «экстрасенсов» специализируется в чем-то одном — скажем, врачевании, поиске людей или всяких там приворотах-отворотах, — напомнила Лера. — Как же прикажете им демонстрировать свои способности в сфере, к которой они не имеют отношения?
— В этом-то и суть! Конечно, не все будут успешны в каждом из разнообразных заданий, но человек, по-настоящему обладающий сверхъестественными способностями, должен справиться хотя бы с некоторыми из них. Но важно даже не это!
— А что же тогда? — удивилась Лера.
— Они должны поразить зрителей и гостей программы, понравиться им, очаровать, заставить верить им — вот что! Зритель должен заинтересоваться, голосовать по телефону за понравившихся участников, присылать комментарии и письма…
— Да уж, мало вам писем! — фыркнула Лера.
Наталья осталась невозмутимой.
— Маньяк — это лишь побочный эффект, и шоу не виновато, что какой-то придурок повернут на экстрасенсах и нашей программе. Кроме того, теперь, когда с нами Следственный комитет, это скоро закончится!
— Как Роман Вагнер…
— Не волнуйтесь, все заранее оговорено: когда очередь дойдет до него, зритель залезет вон в ту розовую «вольво», и он его благополучненько отыщет… Мы договорились, что Роман не станет торопиться и сделает вид, что колдует… ну или что они там делают, не знаю!
Проговорив это, продюсер побежала дальше, а Лера осталась разглядывать автомобили. Среди них присутствовала всего одна розовая модель — что уж говорить, не самый распространенный цвет! Так, применим «экстрасенсорные» способности: кому, если поразмышлять, может принадлежать такая машинка? Однозначно, даме — ни один мужчина не выбрал бы подобный оттенок для личной тачки! Скорее всего, она блондинка, причем у нее или у ее партнера есть деньги, ведь эта «вольво» — явно не с массмаркета… Что же еще? Лера окинула взглядом людей у зрительской трибуны. В толпе присутствовали всего две блондинки — девица модельной внешности и дорого одетая немолодая женщина. Дедукция Леры зашла в тупик: авто могло принадлежать любой из них. Однако, скорее всего, все это шоу — туфта, и участники заранее знают, что им делать и говорить. Доказательство тому — участие Романа Вагнера: он, не являясь «экстрасенсом», великолепно «найдет» спрятавшегося зрителя и даже, возможно, расскажет о нем что-нибудь интересное! А вообще процесс съемок оказался довольно скучным и долгим делом: они прибыли к девяти утра, а сейчас часы показывали половину третьего и ничего еще не началось. Лера зевнула, прикрыв рот ладонью, и присела на один из стульев у стены ближе к выходу из ангара: ее терпение иссякало.
* * *Чай у старушки Лавренковой был отменный, с какими-то травами и высушенными цветами, названий которых Антон даже не слышал. Дарья Константиновна, маленькая, аккуратная старушка с дорогим маникюром на крохотных ручках, напоминающих птичьи лапки, оказалась невероятно гостеприимной, и оперативник не смог отказаться от предложения выпить вместе чаю. За то время, что он провел в ее обществе, Лавренкова успела поведать гостю о том, что живет одна, но у нее есть взрослый неженатый сын, который нежно о ней заботится и снабжает всем, что ей необходимо. Глядя на ухоженную, красиво обставленную квартирку старушки, сомневаться в этом не приходилось. Кухонька большими размерами не отличалась, однако была оборудована по последнему слову техники, а сервиз, который Лавренкова вытащила для чаепития, явно стоил немало, так как был выполнен из тончайшего костяного фарфора.
— Софочка Степановна, мама Димочки, была исключительно доброй женщиной, — журчала хозяйка. Голосок у нее был под стать внешности — тоненький, но не резкий, а довольно приятный, без следов старческого излома. А еще Шеин заметил, что старушка любит называть всех, кто вызывает у нее симпатию, уменьшительно-ласкательными именами: изучив его «корочки», она тут же стала звать его Антошечкой — так его даже мама не называла!
— Жили они бедно, — продолжала Лавренкова, — ведь муж Софочки умер рано, а она работала акушеркой в роддоме — не самая доходная служба, как вы понимаете! Тем не менее Софочка как-то умудрилась получить двухкомнатную квартиру, которую в девяностые перевела в собственность, так что хотя бы вопрос с крышей над головой ее не беспокоил!
— Квартиру в вашем доме, да?
— Да. Она с детишками жили в соседней квартире, поэтому вся их жизнь фактически протекала на моих глазах.
Антон мысленно поздравил себя с тем, что, кажется, после долгих и почти бесплодных поисков наконец нашел нужного ему человека.
— Как же Гагину удалось достичь таких успехов, если у него не было никакого начального капитала? — поинтересовался он, опасаясь, как бы всезнающая старушка не решила описывать ему всю жизнь семейства Гагиных по дням и часам, и пытаясь подвести ее ближе к настоящему времени.
— Ну почему же никакого? — возразила Лавренкова, подливая горячего чая
