Это только в фильмах про легендарных шпионов, что в любое логово проникают, с помощью зубочистки убивают и ядерную бомбу на последних секундах обезвреживают, может быть просто пробраться в комнату. Ни о какой реалистичности тут и речи не идёт. 

Но на самом деле пройти в жилые комнаты не так уж и сложно. Вся прислуга занята тем, что следит за гостями и ловит каждый взгляд хозяев, дабы им не влетело после. И отыскать кабинет в этой веренице коридоров и дверей не составляет труда. Правда, электронная отмычка не с первого раза сработала. В какой-то момент мой слух уловил шаги за углом, и я подгоняла электронику работать быстрее. Ввалившись в кабинет и, прикрыв за собой дверь, я привалилась к ней, прислушиваясь к шагам. Никого нет. Наверное, показалось. 

Кабинет Ходкевича почти не отличается от рабочего кабинета моего отца в офисе. Похоже, у них был один дизайнер, у которого отсутствует фантазия. Но мне такой расклад только на руку. Таким образом, я точно знаю, где находится сейф и какой он модели. Правда, притрагиваться к нему не придётся. 

- Бинго, - улыбаюсь я, открыв первый ящик рабочего стола. – Глупо, господин Ходкевич, - не удаётся мне сдержаться от злорадного комментария. 

Я собираюсь покинуть кабинет, когда снова слышу шаги в коридоре. Увы, в этот раз мне не мерещится. Шаги всё ближе, так же, как и голоса. Рыщу глазами по комнате в поисках убежища. Почему в кабинетах нет ванны или хотя бы кладовой…

- Рад, что вы смогли прийти, дорогая, - раздаётся голос Ходкевича после того, как хлопает дверь.

Прижимаю ладонь ко рту и стараюсь сжаться под столом до размеров молекулы и умоляю небеса, чтобы он не подошёл ближе. 

- Вы же знаете, что мой отец всегда считал вас своим другом. 

Амелия? Голос сестры я узнаю, где угодно. Что она здесь делает? Наша семья никогда не имела дел с Ходкевичем. Дед был категоричен в этом, и я думала, что отец понимает всю важность данного запрета. 

- Жаль, что самодурство моего деда помещало сотрудничеству наших семей, - продолжает Лея. 

От этих слов я чуть не выпрыгиваю из-под стола. Мне хочется увидеть лицо сестры, когда она говорит о дедушке подобные вещи. Как у неё только язык поворачивается? И кому она это говорит? Человеку, который запятнал себя не хуже нашего отца. Ходкевич не имеет понятия о чести, как и мой отец. 

- Передайте отцу, что он может быть спокоен, - посмеивается мужчина. – Пока бумаги у меня, Короли ничего не смогут сделать. 

- Вы уверены, что они находятся в надёжном месте? 

Подтягиваю подол платья ближе к телу. Зачем вообще я надела это платье? Могла бы ограничиться брюками. В штанах сподручнее грабить чужие кабинеты. 

В поле моего зрения попадают носки мужски ботинок. Слышен звук выдвигаемого шкафчика. 

- Всё там, где и должно быть, - звучит голос Ходкевича довольно. – Им придётся постараться, чтобы проникнуть сюда. 

Как хорошо, что я убрала всё на место. Надеюсь, после ухода он не запрёт ящик. Иначе с обычным замком моя отмычка не справится. 

Они ещё недолго разговаривают о каких-то повседневных мелочах, а затем уходят. Я не вылезаю из своего укрытия, отчитывая про себя две минуты. На сто двадцатой секунде, наконец, выбираюсь, но продолжаю медлить еще недолго. 

Схватив документы, не глядя на написанное, я убираю бумаги под платье и проскальзываю в коридор. Сердце бешено колотится, пока иду по коридору. Страх того, что кто-то покажется из-за угла и схватит с поличным, не оставляет. Только очутившись в зале я, наконец, перевожу дух и тут же спешу отыскать Дениса со Стасом. Плохая идея была привести их сюда. 

- Нам надо уходить, - хватаю Кулагина за руку, наплевав на то, как это выглядит в глазах окружающих. 

- Простите, - извиняется за нас Белов. 

Втроём мы отходим подальше от основной толпы, чем, конечно же, привлекаем внимание. Но главное, чтобы рядом не было посторонних ушей. 

- Нам надо уходить, - повторяю мужчинам.

- Что случилось? – становится серьёзным Стас. – Ты взяла то, что нужно?

- Да, - облизываюсь, от волнения пересохли губы. – Ходкевич появился в кабинете, когда я была там. 

- Он тебя заметил? – оглядывается Денис, видимо, ожидая подхода охраны. 

- Нет, - мотаю головой. – Я спряталась, - успокаиваю мужчин. – Но с ним была моя сестра. 

- Амелия? – вспоминает Кулагин её имя. 

- Да. Не знаю, что за дела у моего отца с Ходкевичем, но они касаются вас и тех документов. Нам надо уйти отсюда и как можно скорее. Я…

- Успокойся, - сжимает Стас мои плечи. – Успокойся и дыши. Ты выглядишь слишком взвинченной для человека, который пришёл сюда хорошо провести время и отдохнуть.

- Я такая, потому что нас могут схватить, - стараюсь вырваться из его хватки, но это бесполезно. – Нам надо уйти, пока Ходкевич не наткнулся на нас и ничего не понял. 

- Если он ещё не догадался, что мы здесь, то ему донесут в ближайшее время, - не успокаивает меня Денис. – И уйди мы сейчас – это точно будет выглядеть подозрительно. Всё, что нужно, мы сделали, теперь можно расслабиться, выпить и немного потанцевать.

- Ты шутишь? – не верю в услышанное.

Мои нервы на пределе. Мало того, что я стащила чужие документы и фактически стала вором, так ещё и моя сестра ввязалась в какую-то глупость. Уверена, это всё отец придумал. Лея умная девушка, но она бы никогда не смогла влезть в происходящее без чужой помощи. Потолок её интриганских игр – это старшая школа, где все воюют против всех, не стирая с лица улыбки. 

- Дыши, куколка, - повторяет Стас, смягчая тон своего голоса. – Ты великолепно выглядишь сегодня. Позволь другим насладиться твоим образом. 

Его голос и лёгкие поглаживания большими пальцами, действительно, расслабляют –настолько, что я ехидно улыбаюсь.

- То есть в другие дни я выгляжу как дикобраз с похмелья? 

Кулагин теряется от моего вопроса, а Белов смеется, видя замешательство друга, который не знает, что делать. Ладно, может, они и правы. Мы привлечём нежелательное внимание, если уйдём отсюда.