уходила через бортовое отверстие в воду. Увидев его, директор втянул голову в плечи и слегка ссутулился. Клим понял, что это и есть Роман.

– Ни хрена не клюет, – произнес Роман, мельком глянув на директора.

– Воскресенье, – оправдывающимся голосом сказал директор. – Люди отдыхают, кидают в воду хлеб, вот рыба и обожралась.

– Вот-вот, обожралась, – согласился Роман, но леску не отпустил.

– А это Клим Нелипов, – сказал директор и похлопал Клима по плечу. Роман мельком взглянул на гостя.

– Уши великоваты, – сказал он, вытягивая леску, на которой вместо крючка болтался кусочек сосиски.

– Подретушируем, – тотчас ответил директор.

– Но статистика улучшается, – продолжал вполголоса бубнить Роман, будто он разговаривал с сосиской. Подтянув узелки, он снова отправил леску с наживкой за борт. – За этот месяц читатели отупели еще на семнадцать процентов, и общее число пришедших в норму теперь составляет сорок три процента. Так держать, хлопцы!

– Мы изо всех сил стараемся, Роман, – оживился директор и снова похлопал Клима по плечу. – Отпустили Эректа Семиструнного и Элеонору Фу.

– Давно пора было. Но до поэтов вам еще далеко. Те только на песнях семьдесят шесть процентов тупости набрали. А слова-то какие удачные подбирают! Классика! «Я тебя люблю, оттого что бу-бу-бу, – пропел он, – а ты меня ревнуешь, оттого что в ус не дуешь».

– Поэтам легче, потому что молодежь больше песни любит, – стал оправдываться директор, – а читать книги совсем не хочет.

– Вот и думай, как привить у молодежи любовь к чтению, – сказал Роман. Он вытащил наживку, поплевал на нее и опять отправил за борт. – Присаживайтесь! Что стоите, как пни!

Клим и директор огляделись, но на палубе не было решительно ничего, на что можно было бы сесть, если не считать лебедки, жирно смазанной солидолом. Директор строго взглянул на Клима, как бы отвечая на его недоумение, кивнул головой и сел прямо на палубу, по-турецки скрестив ноги. Клим последовал его примеру.

– Как называется твоя последняя книга, сынок? – спросил у Клима Роман.

Клим, не ожидавший такого вопроса, задумался. Название начисто вылетело у него из головы, но на помощь пришел директор.

– «Мажьте солидол на хлеб!» – доложил он.

– Тираж?

– Шестьсот тысяч.

Роман поморщился и покачал головой.

– Я тебя о настоящем тираже спрашиваю, а не о том, с какого ты налоги платишь.

– Один миллион пятьсот тысяч, – сконфузившись, ответил директор.

– Неплохо. Но с солидолом пока сделаем перерыв и возьмемся за настоящую литературу. Я думаю, этот мальчик справится.

Директор незаметно ткнул Клима в бок и восторженно сверкнул глазами, мол, гордись, парень, оказанным тебе высоким доверием.

– Какую книгу сегодня читает весь мир? – спросил Роман риторически, готовясь сам же и ответить, но директор успел встрянуть:

– «Гарри Поттера», конечно.

– Через месяц ты должен выпустить новый роман Клима Нелипова «Харри Фоттер». Или «Марри Идиотер». И чтоб заголовок был выполнен таким же готическим шрифтом, и оформление как две капли воды было похоже.

– Заманчиво, – оценил директор и даже порозовел от азарта. – Но англичане могут в суд подать.

– Могут, – согласился Роман. – И наверняка подадут. Но пока они это сделают, ты успеешь десять книг нашлепать и продать миллионными экземплярами.

Масштабность аферы, в которую его втягивали, поразила Клима, и он почувствовал острую нехватку воздуха. Пришлось ему раскрыть рот и часто дышать, как собака на жаре.

– Так это ведь… – произнес он, но заткнулся. Хотел сказать: «Это нечестно», но постеснялся категоричности и однозначности выражения и исправился: – Так это же нехорошо!

Роман очень приятно рассмеялся, и директор поддержал его нервным смешком.

– И откуда такой святой мальчик взялся? – спросил он. – «Это нехорошо…» Ошибаешься, дружочек. Это как раз очень хорошо. Весь бизнес на этом построен: есть акула, и есть рыбки-прилипалы, которым тоже кушать хочется, а с акулы, большой и сильной, не убудет.

– Например, – включился в разъяснительную работу директор, – есть известная немецкая фирма «Siemens», а есть ее тень, фирма «Simens». Разница – в отсутствии одной буковки «е», которую покупатель обычно не замечает и радостно покупает дерьмовый ширпотреб за большие деньги.

– Запомни, сынок, нет слова «нехорошо» в бизнесе, – с удовольствием поучал Роман. – Всё хорошо, что приносить прибыль. В армии же существует понятие «военная хитрость»? И никто не считает, что это обман или нечестность. Так и в бизнесе. Здесь много своих хитростей. Например, СПП, Система Прикормки Покупателей. Допустим, производитель сначала выпускает очень вкусный полноценный йогурт. Когда покупатель клюнул, под прежней этикеткой выпускается уже йогурт с крахмалом. Следующий этап – сплошной крахмал с запахом йогурта. И, наконец, последний этап – та же по размерам упаковка, но крахмала в ней в два раза меньше. Через год производитель становится миллионером.

– Так просто? – искренне удивился Клим, боковым умом раздумывая, не наладить ли ему производство йогурта.

– Чрезвычайно просто, – подтвердил Роман. – Главное, побольше воруй, обманывай и наступай.

– А мне очень нравится Система Обрезания, – вставил директор, очень сожалея, что не догадался раньше поговорить с Климом на эту интереснейшую тему. – Глупый бизнесмен напишет на упаковке: «Вкусный, 100 % СОК». А умный как напишет?

– «Очень вкусный 100 % сок», – предположил Клим.

– Нет, он напишет иначе: «Вкусный, 100 %, апельсиновый». А где-нибудь на дне упаковки малюсенькими буквами добавит: «Напиток».

– И сока там, конечно, не будет? – догадался Клим.

– Конечно. Там будет водичка с запахом апельсина. Но какие претензии к производителю? Он обо всем предупредил покупателя.

– Даже мой внучек как-то попался на этой уловке, – сказал Роман и тепло улыбнулся, словно это было очень приятное воспоминание. – Купил в супермаркете нечто в роскошной упаковке с надписью: «Для шашлыка парной, свиной». Он думал, что это окорок, а оказался ливер.

Директор рассмеялся и раскрыл рот, чтобы рассказать еще одну веселую историю, но Роман хлопнул ладонью по горячей палубе и вернул разговор в прежнее русло.

– Следующее: Нелипову нужна слава, – сказал он, в очередной раз вытягивая леску с огрызком сосиски. – Объясню нашему юному другу, как ее можно достичь. Славу приносят две вещи: честь и бесчестье. Первый путь трудный, он может занять всю жизнь. Надо стать учителем, пахать на грошовую зарплату, поднять и воспитать целое поколение хороших людей. Или пойти работать сельским врачом, который не берет взяток, потому что не дают, и лечить старух просто за совесть, из жалости. Или военным – торчать в гнилом простуженном гарнизоне где-нибудь в Беринговом проливе, стеречь, чтобы иностранцы не разворовали нашу рыбу, а то ее наши миллиардеры разворовать не смогут; дослужиться до седины в сорок лет, до остеохондроза, гипертонии, вечно снимать чужие углы, любить верную жену и своих стойких детишек.

– Это долго, – поморщился директор. – Нам это не подходит.

– Да, намного