Шрифт:
Закладка:
- Для меня все эти ваши присказки про «куда повело» - это бред. Он взрослый человек, головой думать надо было. И да. Будет надо – значит буду одна с двумя детьми.
- Давай представим. Ты родишь, Лёве три года, допустим в садик отдашь, а грудничка куда? На работу с ним выходить будешь? Да твои декретные даже подгузники не покроют. Или ты собралась жить одна, чтобы Максим оплачивал всё, как раньше, но жил где-то отдельно. Так?
- Да не знаю я! Вы почему меня сейчас делаете виноватой? Это мне изменили! У меня вся жизнь переворачивается, нет у меня сейчас ответов!
- А потому что подумай, почему Макс мог налево захотеть пойти. Никогда мужчина так просто любовниц себе не заводит. Может, стоит не только обвинять, но и подумать, что сама не так сделала?
- Мам, из комнаты выйди. – Услышали мы обе низкий голос Максима. – И не смей больше вообще подобного Рите говорить. Это наши отношения, и мы сами разберемся.
Ольга Александровна фыркнула, но встала на ноги.
- Разобрались уже. Собрались двоих детей оставить без отца.
- Никто без отца их не оставляет. Ты если с внуками вообще видеться хочешь, думай, что говоришь, и в отношения наши не лезь. Тебя совет никто не спрашивал.
Звук пощёчины рассек воздух. И я с открытым ртом стояла, и смотрела, как Ольга Александровна впервые при мне подняла руку на сына.
Но, кажется, и он, и она были в не меньшем шоке, чем я.
40 глава
В комнате воцарилась тишина. На заднем плане слышно было, как играет Лёва, а мы втроём замерли. Первой отмерла Ольга Александровна.
- Вырастила сына. Спасибо, конечно. – Сказала она, перед тем, как выйти. Её голос дрожал, выходя она явно заплакала.
Моё сердце сжалось, и злость, которую свекровь всколыхнула до этого, начала отступать.
- Ты как, нормально? – Максим всё ещё стоял у входа. Смотрел на меня выжидающе, немного исподлобья. Челюсть была сжата. Вся эта ситуация и ему была неприятна.
- Да. Тебе надо извиниться. Не нужно было так говорить со своей мамой, она этого не заслужила. – Я опустила голову, начав рассматривать свои руки. Она и от меня тех слов не заслужила.
Почему, когда кто-то давал тебе советы, всегда так хотелось сказать что-то наперекор? Что, если она была права, и мы совершали глупость?
- Давай я сам буду решать, с кем мне говорить, и что. Я, вообще-то, за тебя вступился.
- Я не просила.
- Как я устал от всего этого. – Максим вышел, громко хлопнув дверью. Так, что косяк немного задребезжал. Я даже вздрогнула от этого звука.
Но я не смогла надолго оставаться в комнате одна. Чувство вины грызло меня изнутри. Осторожно выглянув из комнаты, я прислушалась. В коридоре было пусто. Свет горел из кухни, а ещё в детской раздавались приглушенные голоса.
Первым делом я пошла в комнату к Лёве. Заглянула туда, но там обнаружился лишь сын и Максим, играющий с ним.
- Лёва, ты кушать будешь? – сын поднял на меня голову, и, весело улыбнувшись, кивнул, промычав «У-гу». Когда я видела его улыбку, все проблемы уходили на второй план. Я понимала, что со всем справлюсь, и все смогу.
Макс даже не посмотрел на меня, усиленно делая вид, что крайне занят сборкой какого-то конструктора, который мы купили Лёве на выписку из больницы.
Я прикрыла за собой дверь, и пошла на кухню.
Свекровь, когда я зашла туда, сидела ко мне спиной. Её плечи чуть заметно подрагивали, и новая иголка вины уколола меня прямо в сердце.
- Ольга Александровна… - тихонько позвала я. Она никак не отреагировала.
Тогда я подошла к электрическому чайнику, налила туда воды, и нажала на кнопку, чтобы его вскипятить.
Развернувшись, увидела свекровь сбоку. Её лицо было красным, всё в слезах. Нос распух и тоже покраснел.
Локтями она опиралась на стол, а ладонями придерживала голову, то и дело утирая слёзы.
Увидев её, мне и самой захотелось заплакать. Бедная женщина была ни в чем не виновата. Просто хотела нам помочь.
- Ольга Александровна… - Ещё раз тихо позвала я её.
- Я вас услышала, Рита. – Её тихий голос ножом прошелся по сердце. Она всхлипнула, и ещё раз провела ладонями по лицу, смахивая слезы. – Больше не буду лезть. Поняла, что моё мнение здесь не учитывается.
Надо бы что-то было ей сказать, а у меня словно все слова вылетели из головы. Внутри всё дрожало. Я подошла к столу, и села рядом с ней, взяв её ладони в свои, чем заставила посмотреть на меня.
- Вы меня простите, пожалуйста, и Максима. Мы просто все на взводе последнее время. Извините, правда. – Слеза выкатилась и из моего глаза, но я быстрым движением руки её стерла. – Простите, Ольга Александровна. Мы вас любим и очень ценим.
Она кивнула, но плакать не перестала. Тогда я подалась немного вперед, и обняла её.
Сначала ничего не происходило, но через несколько секунд уже и она меня обнимала. Так мы и просидели с ней какое-то время, обнимаясь и плача.
Каждый плакал о своём, но при этом мы понимали причины слёз друг друга.
Мне искренне было её жаль, жаль, что мы её так обидели.
- Наверное, вы правы. – Выдала я, сама от себя не ожидая. Ольга Александровна немного отстранилась от меня, посмотрев в лицо.
- О чём именно?
- Я, наверное, поторопилась. Куда я, и правда, с двумя детьми, одна? Максим предлагал пойти к психологу, и я даже согласилась сначала.
- Правильно, Рита, правильно. За семью нужно бороться, нельзя сразу же чуть что и руки опускать. А я вас поддержу. Хотите, посижу с Лёвушкой сколько нужно. Ходите на свидания с Максимом, вспоминайте, почему вообще вместе стали жить.
На кухню зашёл Максим. Наверняка, зрелище предстало ему перед глазами ещё то: мать и жена, заплаканные, сидели друг напротив друга за кухонным столом. Чайник уже давно вскипел, но я так ничего и не сделала.
- Ну хватит уже. Я виноват, мам. Прости. Только не плачьте, пожалуйста. Ни ты, ни Рита. Вы когда ревёте, у меня душа наизнанку выворачивается.
Я встала, и медленно подошла к Максиму, встав достаточно
