Шрифт:
Закладка:
- Мама, я заберу Мерил и Миринду с собой, - наконец, собравшись с мыслями, произнесла Валери, добавив в свою чашку немного сливок, - всё равно мы скоро будем собираться домой, и я не вижу смысла...
- Я не знала, что ты так жестока, Валери! - прервала её леди Элизабет. - Ты ведь знаешь, как сильно я привязалась к Мерил! А теперь хочешь забрать её и лишить меня единственной в жизни радости...
Графиня посмотрела на искренне огорченное лицо матери и поняла, что действительно слишком несправедлива к ней. Что ей стоит остаться всего на несколько дней?
Она напишет Натаниэлю и всё объяснит. Он поймёт её, Валери ни секунды в этом не сомневалась! Такого чуткого и понимающего человека, как её муж, просто больше не существует!
Спустя пару дней Валери сидела в гостиной вместе с Мерил, которая не пожелала отправиться в сад вместе с бабушкой и Мириндой. Малышка капризничала, но графиня, прижав её к своей груди, тихо напевала ирландскую колыбельную которую успела узнать сразу после её рождения.
Кроха немного успокоилась, но спокойствие её было недолгим.
На пороге появился Саймон, который даже не удосужился сообщить о своём прибытии.
- Лорд Роксхэм, что вы делаете в моём доме? - Валери поднялась с кресла и посадила малышку на своё место.
- У меня к вам серьезный разговор, Валери, - уверенно заявил нежданный гость.
- Опять? Вам не надоело преследовать меня, милорд?
- На этот раз разговор действительно серьёзный, - он подошёл к девочке, и Валери инстинктивно загородила её собой, - я имею право знать правду, Валери.
- Какую правду? Я вас не понимаю...
- Мерил - моя дочь? - поинтересовался он, намеренно произнося имя малышки на английский манер.
Валери крепко сжала ручку ребенка.
- Мерил - дочь лорда Шеннона, - твёрдо сказала она, - можете ни секунды не сомневаться в этом!
- Я не дурак и всё посчитал, миледи. Я уверен, что Мерил - моя дочь, а Натаниэл Шеннон - убийца, с которым вы живёте из страха!
- Из страха?! - удивилась Валери. - Почему я должна бояться его? А вот вы в своих расчётах глубоко заблуждаетесь, милорд. Мерил - дочь Натаниэля! Или вам нужны более веские доказательства?!
Не успела графиня произнести последние слова,как почувствовала, что её щеку будто обожгло огнём .
Не ожидая ничего подобного, молодая женщина приложила ладонь к ударенному месту и подняла полные ужаса глаза на бывшего возлюбленного.
Она помнила, что даже в самых серьёзных их ссорах Нэйт никогда не поднимал на неё руку...
- Я уже успел понять, что вы лгунья и предательница, Валери, - без тени раскаяния произнёс Саймон, - но не думал, что бы ещё и шлюха! Неужели Шеннон оказался столь неотразимым любовником, что вы сразу легли в его постель?
- Да как вы смеете! Вы не можете говорить обо мне и о моём муже в подобном тоне! Я сейчас же позову слуг...
- Я могу говорить о вашем драгоценном супруге в любом тоне, Валери! И знаете почему? Потому что он убийца. Я еду в Лондон, чтобы подать иск в парламент. А вы дождетесь меня здесь.
- Вы не посмеете! - подскочив к нему, воскликнула Валери,замолотив кулачками по его груди. - Вы не посмеете!
- Ещё как посмею, моя дорогая. Парламент приговорит его, - ухмылка лорда Роксхэма была похожа на самое настоящее торжество, - и тогда наша с вами дочь наконец-то обретёт своего законного отца, а вы - супруга...
Первые дни после отъезда жены Натаниэл не знал, чем себя занять. Ему было тоскливо одному вечерами, которые он коротал за чтением, ему было тоскливо одному в постели. Друзей в Лондоне у него не было, а отвернувшееся общество только теперь стало причинять неудобство, когда после парламентских сессий ему стало некуда пойти. Он наконец понял Валери, которая целыми днями была предоставлена сама себе, когда вокруг было столько интересного и недоступного ей. Ловить на себе взгляды и слышать перешептывания за спиной было для неё истиной пыткой, и она предпочитала сидеть дома в одиночестве.
Наверняка болезнь Мерил только предлог, чтобы уехать из Лондона. Нэйт не обиделся. Через два месяца он заберёт её из Йорка, и они поедут обратно в Ирландию, чтобы снова наслаждаться друг другом и их детьми.
В один из дней, когда Нэйт собирался на заседание, к нему подошёл лакей, подавший на серебряном блюде письмо от лорда-канцлера. Лорд-канцлер предлагал Натаниэлю не появляться в парламенте и ожидать ответственного решения по его делу.
Граф нахмурил брови. Он понятия не имел, что за дело по его скромной персоне могло бы заинтересовать таких высокопоставленных людей, и отправил своего секретаря разузнать подробности.
Впрочем, долго объяснений ждать не пришлось. Как только он отправился в свой кабинет, приказав подать себе кофе, и углубился в чтение газеты, колокольчик у двери оповестил о прибытии гостя.
- Лорд Роксхэм, - с порога доложил дворецкий, и Натаниэл быстро поднялся, уронив газету на пол.
Он никак не ожидал, что этот человек посмеет явиться к нему.
Саймон стоял в дверях, держа в руке шляпу. Молодой, красивый и уверенный в себе, он показался Нэйту самим демоном ада.
- Чем обязан? - жёстко спросил он, оставаясь на месте и не предлагая гостю войти.
Лорд Роксхэм сделал два шага в комнату и огляделся. Его лицо приняло злое и насмешливое выражение.
- Я просто хотел оповестить вас, лорд Шеннон, что за свои грехи рано или поздно приходится отвечать. Ваше преступление не имеет срока давности.
- Что вам нужно?
Саймон снова посмотрел прямо на него. Его светлые глаза показались Нэйту осколками льда.
- Я подал в парламент прошение о рассмотрении подозрения в убийстве леди Эммы Шеннон её мужем лордом Шенноном. Я точно описал все подробности. Даже те, которые, как вы понимаете, не описывал никому и никогда. Высокие лорды вызовут вас на допросы, так что готовьтесь.
Натаниэл на секунду закрыл глаза. Зря он отказался от дуэли. У него был шанс убить этого негодяя, который однажды уже разрушил его жизнь и теперь готов разрушить её во второй раз.
- Это всё, что вы хотели мне сказать? - сдерживая себя из последних сил спросил граф.
Саймон довольно усмехнулся. Ему нравился произведенный эффект и побледневшие лицо соперника.
- Леди Валери не стоит впутывать в это дело. Она и моя дочь останутся в Йоркшире.
- Ваша дочь?
Саймон всё же рассмеялся.
- Конечно. Мерил. Я собираюсь удочерить её официально. Потому что вы же понимаете, эта девочка не может быть вашей дочерью. Она ничего от вас не взяла.
- От вас она тоже ничего не взяла, - Нэйт сжал кулаки, чувствуя, как его сдержанность летит под откос.
