Верховный поднял руку и Роланд тут же замолчал.

— Эмиль пойдет и исправит свою ошибку. В открытую убивать человека нельзя, он последний Архат этого мира. Если ты его уничтожишь, то Хранители Равновесия пробудятся. Пока что, мы не в силах уничтожить Хранителей. Мы можем лишь поддерживать их сон, ты сам знаешь это, Роланд. Не надо вызывать лишних возмущений силы. Лучшим вариантом будет переманить Архата на нашу сторону. Прямое вмешательство недопустимо, — Верховный говорил медленно, низким голосом.

— Я всё понял Верховный! Благодарю Вас за снисхождение и шанс исправиться, — закивал головой Эмиль.

— Совет окончен. Идите и добывайте мне силу. — громогласно произнёс Верховный, — Роланд, тебя я награждаю половиной силы из мира Эмиля. Если до следующего совета Эмиль не решит вопрос, то вся доля Эмиля перейдет тебе.

Никто не успел ничего ответить. Одна яркая вспышка и Верховный исчез. Пожиратели, одни за другим, тоже стали уходить через порталы к своим мирам. Остались, лишь Эмиль и Роланд.

— Я с нетерпением жду, когда ты снова обделаешься, брат Эмиль, — Роланд растянул тонкие губы в змеиной улыбке, щелкнул пальцами и исчез.

Глава 9. Я точно сойду здесь с ума. Но главное - не подавать виду.

Уже полтора часа, как мы вместе с Заруцким сидим перед приемной господина канцлера в Кремле. Я никогда раньше не был в подобных местах и с интересом рассматривал зал, в котором преобладал белый цвет и золото. Золото было везде. Роспись на стенах, на высоком купольном потолке, узоры на окнах, позолоченные рамы картин, лампы в виде подсвечников на стенах. Всё белое, кроме блестящего коричневого паркета.

Зал внушал уважение совей помпезностью. В помещениях таких размеров, витые колоны, золото и прочий ампир, смотрятся не как дешевый фарс, а внушают уважение.

Мне всегда нравился имперский размах и величие претил, а не навязанный маркетингом минимализм. Никогда не понимал, как можно жить в скучных унылых стенах. О вкусах не спорят, но я так не хочу. Если можно добавить ярких красок или уюта, то нужно добавить.

И если, а вернее когда, у меня будет полноценное княжество, то обязательно отстрою себе великолепные царские покои. С древними стенами Кремля, конечно, соревноваться сложно, но ведь и Кремль не всегда был древним.

Заруцкий привёз мне правильную одежду. Как сказал Юра, это очень модно сейчас, но с данью уважения к прошлому. Блестящие туфли, черные штаны с красной полосой сбоку, приталенная белоснежная рубашка, поверх которой черный пиджак, сделанный под камзол.

Единственное, я оторвал герб Мещерских, пришитый к камзолу. И оторвал все до одной пуговицы, потому что они также указывали на дом Мещерских. А по пути к канцлеру, мы заехали в ателье и мне пришили обычные серебряные пуговицы.

Я сделал это специально, на глазах у Заруцкого. Пусть стучит, докладывает, жалуется на мой несносный нрав и наглость. Мне нужен их гнев и злость. Я хочу сделать для Юры подарок. До того, как он растворится, я подарю ему беспомощность и обиду тех, кто испоганил всю его и так недолгую жизнь.

Я использую старый и проверенный приём: залезь сопернику в голову, заставь его проявить эмоции и отслеживай реакцию на каждое своё действие. Эмоции обычно обнажают людей, заставляют их скинуть маски и показать настоящего себя. А когда противник открыт, остается только точно ударить куда надо.

Но наконец, мы дождались. Чеканя шаг, в зал заходит девушка в жандармской форме и направляется к нам. Довольно миловидная брюнеточка со спортивной фигурой. Я пока не встречал в этом мире некрасивых девушек и женщин. Интересно, может дело в магии?

— Ваша светлость, князь Меньшиков готов Вас принять, идите за мной, пожалуйста, — она вежливо обращается ко мне.

Я киваю, встаю и показываю Заруцкому, чтобы сидел на месте. Нечего ему там делать.

Я пересекаю зал вслед за девушкой и она открывает мне большую двухметровую дверь, причем не прикладывая видимых больших усилий.

— Княжич Мещерский, господин канцлер! — девушка громко объявляет меня и показывает рукой чтобы я заходил.

Очень это всё интересно. Надо было заранее спрашивать у Юры про этикет и прочие подобные заморочки. Сейчас уже некогда.

Я вхожу в приемную канцлера. Кажется, все кабинеты здесь похожи друг на друга. Единственное, что отличает этот кабинет, так это отсутствие каких-либо секретарей и кип бумаг на столах, а также отсутствие привычного рабочего места. Это точно не приёмная для посетителей. Гости тут редкость.

Вижу длинный стол в середине комнаты, во главе которого сидит сам князь Меньшиков. Седовласый, с густыми кустистыми бровями, глубоко посаженые глаза, тяжелый взгляд. Мощная коренастая фигура и шрам от виска до щеки делал его неуместным среди подобного помещения. Я ожидал увидеть чиновника, а меня встречает воин.

— Заходи княжич, — он выходит из-за стола и подходит к окну, — иди сюда.

Я подхожу ближе. Даже не успеваю ничего сказать, как князь продолжает.

— Ты сделал очень хорошее дело, Юрий Платонович, отец бы гордился тобой, — он протягивает мне свою огромную ладонь и я пожимаю её, — такой же засранец, как и Платон, — князь слегка улыбается, — вечно вы, Зубовы, сами себе были на уме и делали то, что считали нужным, ни на кого не оглядываясь.

Канцлер смотрит