— Вы видели, что за существо смогли призвать тёмные. — начал Давид совершенно не с того, что я ожидал. — Там действительно была задействована не тёмная первооснова.

Парень знает о первоосновах. Это уже говорит о том, что разговор станет весьма занимательным. В этом мире я впервые сталкиваюсь с тем, чтобы кто-нибудь называл свет и тьму первоосновами. Даже в памяти у Добрыни ничего подобного не было.

Для инквизиции существовал хороший свет и плохая тьма. И никак иначе.

— И вы правильно подметили, что в основе того создания лежала скверна. Она была многократно усилена человеческими жертвами. Авраамовым уже приходилось сталкиваться с подобными созданиям. И я могу вас заверить, что эта тварь была одной из самых слабых. Взять над ней контроль не представлялось возможным. Только полное уничтожение и для этого одной силы света было мало.

— Тьма — самый лучший помощник, когда дело касается уничтожения. — заговорил я. Уже услышанного мне оказалось достаточно, чтобы появилось множество вопросов. — Ты сказал, что то создание невозможно было взять под контроль. Выходит, что других подобных монстров Авраамовым удавалось заставить служить себе? Да и разговор про то, что одной силы света недостаточно, весьма кощунственно звучит из уст Авраамова. Члена единственного рода, способного использовать святую магию. Сильнейшую среди всех типов светлой магии. Силу, что способна уничтожить любую тьму.

— Этой силы недостаточно для того, чтобы помочь человечеству и направить его в нужную сторону.

— И что же это за сторона? Уж не полное подчинение вашему роду? Что-то парень ты явно начал заговариваться. Подобные разговоры явно не приведут ни к чему хорошему. В первую очередь для Авраамовых.

— Больше двух тысяч лет назад наш род уже встал во главе человечества. Мы возглавили борьбу с небывалой угрозой, что грозила гибелью миру. И остановили её. Но не смогли уничтожить до конца. Сделать так, чтобы тьма навсегда исчезла из нашего мира.

— А разве она должна исчезать? Что свет будет делать без тьмы? Только противоположная первооснова уравновешивает эту силу. Не будет её и начнётся настоящий хаос. Мне очень не нравятся подобные разговоры. И если тебе больше нечего сказать, то на этом и закончим, пока я окончательно не разочаровался в Авраамовых. У меня и так появилось слишком много вопросов к вашему роду. А после разговора с Гидеоном их наверняка будет ещё больше.

Мои слова заставили парня начать нервничать. Его глаза заметались по помещению, а руки начали теребить одежду. Но гораздо важнее было то, что он перестал справляться с силой.

Тело Давида окружило золотистое свечение, делая его каким-то ангелом. Вот только отчего-то у меня складывалось впечатление, что это ангел-смерти. Тот, кто готов убивать без разбора всех, кто не согласен разделить с ним веру.

Фанатик от религии. В данном случае от веры в свой род. В его уникальность и величие.

— Я знаю, что в вас свободно могут сосуществовать тёмная и светлая первоосновы. Это величайшая сила, что уже однажды смогла спасти человечество. И сейчас осталось слишком мало людей с подобной силой. Мы столкнулись с опасностью вновь потерять контроль над ситуацией. В этом случае хаос вернётся в наш мир и станет сильнейшим. Сметёт всё на своём пути. — произнёс ангел.

— Понятия не имею, о каком хаосе ты говоришь, но бреда хуже ещё никогда не слышал. Я великий инквизитор, один из самых яростных борцов с тьмой. Ты говоришь, что внутри меня тьма живёт наравне со светом. — рассмеялся я, готовясь к любому развитию событий.

Хоть драка с Давидом и может обернуться очень серьёзными последствиями, но мне ничего не оставалось делать. Не могу же я позволить убить себя. А что ещё может замыслить один из Авраамовых, подозревая меня в сотрудничестве с тьмой?

Сейчас надаю парню по щам и сдам его на руки Багрянке. Пускай он ломает голову над тем, как передать идиота родственникам. А уже потом буду разбираться и со старшими Авраамовыми, если они решат мне предъявить за это. Хотя сперва нужно вытащить всё из Гидеона. Вполне возможно, что я первый предъявлю святому семейству.

Да и этот разговор о первоосновах. В Давиде я ощущал только свет.

— Виктор Алексеевич, вы нужны Авраамовым. Нужны этому миру. И неважно, какая сила заключена внутри вас. Свет или тьма. Главное, что благодаря этой силе вы сможете дать этому миру надежду на светлое будущее.

Смотрю, парня совсем понесло в какие-то дебри. Походу, Ростова не смогла его подлатать как следует. Слишком сильно ударился головой, что наложилось на магическое истощение и вот результат.

Слушать эти бредни и дальше совершенно не хотелось, поэтому убрал все защитные меры, схватил свою добычу за ногу и потащил её к выходу.

— Парень, понятия не имею, для чего был весь этот разговор, но тебе определённо нужно отдохнуть. Не стоит так себя переутомлять. Поминаю, стресс и всё такое, поэтому не держу на тебя зла. И даже не буду ничего предъявлять за твои слова. А теперь мне пора возвращаться. Задание выполнено.

— Вы даже не можете себе представить, насколько сильна стала скверна. Уничтожение второго по силе рода в империи и смерть целого города только начало. Если вы не присоединитесь к нам, то весь мир ждёт забвение.

— Мне плевать на весь мир. В империи я смогу навести порядок и этого будет вполне достаточно.

Я отпустил свою ношу и тут же вернул защиту, сконцентрировавшись на Давиде. До меня только дошёл смысл сказанных им слов.

— Мне очень интересно, откуда у тебя информация о том, что стало причиной уничтожения Романовых? Об этом знают всего несколько десятков человек.

* * *

— Господа нам необходимо срочно предпринять меры. — заговорил Александр Васильевич Голицын, когда все члены оппозиции, наконец, смогли собраться.

Здесь были не только основные игроки, но и все, кто вообще состоял в партии. Естественно, только главы родов.

Столь крупного сбора не производилось уже очень давно. А по такой причине и вовсе никогда. Необходимо было определиться с новым руководством партии и сделать это как можно скорее. Пока не начали действовать другие.

Слишком сильно сейчас штормило политические круги империи. Вполне могли появиться новые, мощные партии. И чтобы удержаться на ранее завоёванных позициях, необходимо было действовать уже сейчас.

Голицын выступил инициатором данного собрания, как единственный, кто знал, что на самом деле произошло с Романовыми. Это сильно тревожило князя. И не из-за того, что к делу точно небыли причастны Шуйские. А скорее, наоборот, именно из-за того, что они не имели никакого отношения к устранению Романовых.