И хватит себя уговаривать, заставляя руки сжимать мокрый брезент. «Давай, пересиль себя, сделай так, чтобы Надежда не зря погибла. Хотя бы ради других, если не хочешь бороться за себя»! Почему не хочу, хочу! Пусть один, есть, ради кого жить. Кроме долга перед погибшими, есть долг перед живыми. Да, это долг перед ними, обязан выжить. Встряхнуться и вперёд! Точнее, не вперёд, а в сторону, надо добраться до окна, до которого метра полтора.

Вот единственный шанс. Отражение в стекле мешает разглядеть, что там. По крайней мере, никто в упор не пялится выпученными зенками. О подъеме наверх даже не думаю, удержаться бы на рукаве. Вспоминаю кино, как там герои лихо залетали в окна на канатах. Нет, так не получится, этот рукав всё силы вытянул. Получается, выход один, проникнуть на второй этаж. И что-то придумать дальше, может, оружие найдется, вроде огнетушителей? Обратный спуск со второго этажа на шланге никакой проблемы не составит.

Если бы не Надежда... Так больше и не произнесла ни звука, даже когда эти нелюди вцепились, сразу трое, по раздавшемуся чавканью сразу понял. Какой же всё-таки сильный человек оказалась, кто знал, что так получится. Чертов доцент!

Может, если раскачаться, разобью стекло и попаду внутрь? Каким бы трусом и паникером доцент не оказался, научил правильной обвязке. Если бы висел, вцепившись руками ногами, как на канате, и думать бы не посмел ни о чем, только удержаться самому, да еще с портфелем. И что не сбросил сразу? Для начала, хотя бы попробовать качнутся на рукаве. Первая попытка превращается в изображение червяка на леске, только закрутился на рукаве, едва успокоился. Что же придумать, только одна левая нога свободна, размахивать, словно загребая веслом? Только не смотреть на то, что происходит внизу, и не слышать этого чавканья.

Усилия ни к чему не приводили, помимо воли, перевел взгляд вниз. Звуки не обманули, Эдуард тоже не отставал, поначалу казалось, совсем не пострадал, но, когда наклонился к телу, увидел у него на спине и сбоку вырванные куски мяса, вместе с тканью. Пальто куда-то делось, не сам же разделся перед смертью? Может, и стошнило бы, но страх злость и без того сжали желудок в комок.

То, что происходило внизу, страшно обыденностью. Мало кто видел то, что довелось видеть мне, и остаться при этом в живых. При нападении мертвецов свидетелей не остаётся, точнее, свидетели сами становятся живыми мертвецами, если не обгладываются до косточек. Меньше всего хотел видеть, что делают зомби с людьми, когда вцепляются в плоть. Но заставлял себя смотреть, не забывая ни одной подробности, как бы отвратительно это ни казалось.

Да, довелось видеть из окна, как мертвецы нападают на живых, убивают их, грызут или превращают в себе подобных. Но это издалека, с высоты, сколько там, два десятка метров, не меньше. Здесь происходит подо мной, не только вижу, даже ощущаю запах. Должен запомнить, хотя бы для того, чтобы понимать в деталях, чем зомби опасны. Не это ли последний долг перед этой смелой женщиной, которая погибнет, по сути, из-за меня...

Первое, заполучив добычу, немедленно начинают использовать. Рвут куски мяса, в отличие от животных, стараются избавить жертву от одежды, заполучив добычу, не рвут сразу плоть вместе с тканью, как дикие звери.

Следующее, ни на что не отвлекаются, когда заняты пищей. Пожалуй, если бы оказался тяжелый предмет, хоть что-то, похожее на оружие, мог спуститься, и разбить головы этой троице. Да тем же баллоном огнетушителя, вот только «доцент» утащил с собой. Поди, отыщи, не зная, сколько там мертвяков за углом?

Еще одно, не дерутся за добычу друг с другом. Выхватывают те куски, что ближе, не жуя, проглатывают. Видимо, без разницы, какую часть тела употреблять. Кости не едят, сначала отрывают мясо, потом обгладывают то, что остаётся. Получается, объедают всё, начиная с большого, кончая малым, в чем есть белок, так?

Хоть бы Надежда умерла сразу, когда набросились. Ведь тот, что шёл первым, сразу вцепился в лицо. Даже показалось, что вырвал один глаз. Потом ткнул указательным пальцем, уже не похожей на человеческую, руки, в пустую глазницу. Вряд ли понимают, что нужно убить мозг, чтобы не пошло дальнейшее превращение? Ведь перестала шевелиться, когда начали терзать...

Нет, может, это только показалось, нельзя делать выводы только из того, что увидел. Да и череп нелегко пробить, да еще пальцем, даже живого мертвеца. Но зачем тогда это сделал, ведь не потому, что не едят «своих». Да, раньше не видел, чтобы зомби ели тех, кто уже обратился, такого не случалось. Начиная с того, самого первого, которому откусили кисть руки, истёкшего кровью. Получается, что потеря конечности не приводят к смерти зомби? Это живой без руки умер, а мёртвым это как мёртвому припарка. Вот не вовремя каламбур в голову пришёл... Да, это жестокая наука, наука выживать. Но надо пройти, чтобы победить.

Или зомби насытились, или сильные и у них имеют больше прав, только нашего «доцента» отодвинули. Тот неуклюже поднялся, с окровавленной пастью, иначе не назвать, обмотанный внутренностями несчастной жертвы. Изодранный халат из белого стал кроваво-грязным. Повёл головой, осматривая окрестности, так же, как после спуска с четвертого этажа. Снова обратил внимание, что мертвяки не способны поднять одновременно обе руки вверх, мозгов не хватает? И на тот же верх неохотно смотрят, или голову не поднять, или не соображают, что жертва находится выше уровня зрения. Если добыча не уходит на глазах в сторону, не обращают внимания на то, что выше, такое тоже замечал.

Тут же убедился, что поторопился с выводами, один тех, двоих, «старых зомби», первый вышедший из-за угла, даже походкой отличался. Тот, который ткнул пальцем в глазницу несчастной женщины. Не становится ли таким «шустрым», как брат сказал? У него и шея показалась длиннее, чем у остальных, как сидел на четвереньках над телом, так и вывернул голову, провожая взглядом поднявшегося «доцента». Оставайся человеком, позвонки бы сломал. Вслед за взглядом на бывшего медика мутные глаза уставились в мою сторону, точно, видит. Не хватало, чтобы еще прыгать научился, без того спина похолодела, потом взмокла, как уже не раз случалось. Значит, сильно напуган, так ведь есть, с чего...

Но нет, слава Богу, пока до этого ещё не дошло, но нечего дразнить эту нелюдь.