Едва оман ушёл, мы просто рванули в мою комнату. Детей и вовсе собирать не надо было, у них всё сгорело, а то, что есть сейчас, это пара узлов. А у меня из ценного, только остатки денег из содержания за этот месяц, которое принесли буквально утром.

– Я с ним поговорю. – Вдруг встала и решительно направилась к двери матушка Вали́. – Это уже совсем ни в какие ворота!

– Не надо, матушка, пожалуйста! – остановила её я. – Слушать вас, он может и вообще не станет. Да и ни к чему нам, чтобы он отменял своё решение. Я не верю, что нас оставят в покое и что эти покушения были последними. А если я не успею? Если рядом с детьми никого не останется в тот момент, когда кто-то решит опять напасть? И потом... А что если решат, что нападать на меня или детей слишком опасно? Кто тогда окажется под ударом, на кого выльют всю свою злость на меня? На Фарли и Гульнизу. Ведь именно они беспокоятся о нашей безопасности, чтобы больше никто и ничего не смог добавить нам в пищу или питьё. Они мои доверенные лица, близкие мне люди и моя защита. Именно они забили тревогу в прошлый раз, именно они, поняв, что лекари из дворца не собираются мне помогать, пригласили вас. Они всюду со мной, закрывают собой мою спину. Когда кто-то решит, что девочки стали слишком мешать? Матушка, может быть в глазах обитателей гарема я, и потеряю в статусе, но для меня это, прежде всего, возможность уйти вместе с близкими мне людьми из-под удара, который может обрушиться на нас в любой момент. Это для других я уезжаю в ссылку, но я всего лишь получила шанс вырастить детей в нормальных условиях.

– Но ты вложила столько труда... И что теперь? – матушка Вали́ устало опустилась на край кровати.

– Так этот труд не пропадёт. Фонтаны, пристань с набережной, купальня, целительский городок, который я надеюсь, вырастет в отдельный квартал, дома... Всё это по-прежнему будет служить людям. – Присела я рядом с целительницей. – Ещё когда старшие кварталом пришли ко мне после открытия фонтанов, мы составили план, что, как и в какой последовательности строить и на что расходовать прибыль от причалов и теневого налога. Мы всё заверили и назначили смотрителей. Даже если бы со мной что-то случилось, ничего не прекратилось и не замерло бы на месте. И я надеюсь, что старший Гарид и вы, матушка, не бросите наше общее дело. Пусть приписка по рождению не позволяет вам покинуть город, но запретить вам обучать талантливых лекарей, лечить и следить за строительством и всеми остальными работами, никто не может.

– Если бы не эта приписка, тут пара кварталов вслед за тобой уехала бы. – Тяжело вздохнула матушка. – Во многом ты права. Раз так, собирайтесь. А я тоже, кое-что соберу!

Матушка со стремительностью, которую сложно ожидать от человека ее возраста, направилась к двери, в которую кто-то решительно постучал.

– Войдите! – ответила я, готовясь к очередным новостям, но за дверью оказался мастер Азуф.

– Лари, илсиры, ирлери! – поклонился он сразу всем. – Отряд бессмертных готов выступать в любое удобное для вас время.

– Отряд бессмертных? Мастер? – удивилась я.

– Оба илсира и ирлери Малис мои ученики, и вне зависимости от должности, я обязан последовать за ними, если моё наставничество не истекло. – Довольно улыбался мастер. – Также, каждому наследнику положен отряд сопровождения для охраны. Так как едем далеко и, что говорится, надолго, отряд увеличенный. А так как во владение ирлери Малис отошла военная крепость, то вдобавок положен отряд для гарнизонной службы, равный одному набору новобранцев для крепости стратегического значения. А к ним конечно старшины и мастера. Я каждого лично отобрал и отправил вперёд. Потом выступаем мы.

– И сколько человек вы лично отобрали? – осторожно уточнила я.

– Как положено по уставу. Пятьсот бессмертных, и конечно офицерский состав. – Отрапортовал мастер, как то хитро улыбаясь. – Шестьдесят мастеров и сотня старшин.

– Сколько? Это из дворца уедет шестьсот шестьдесят бессмертных? – я попыталась представить такую толпу.

– Почему уедет? Уже уехало. Остались только те, кто входит в три усиленных отряда для сопровождения наследников и один малый для вас, лари. Больше вам к сожалению не положено. – Опечалился мастер.

– Малый отряд это сколько? – уточнила я.

– Сорок бойцов мам, один мастер и четыре старшины. А усиленный сотня. Один мастер и десять старшин. – Подсказал мне Барлик. – Ещё войсковой лекарь. И наш наставник.

– То есть, шестьсот шестьдесят бессмертных уже уехало, и сейчас с нами ещё триста шестьдесят уедет. В дворцовых казармах, хоть кто-то останется? – озвучила я несложные вычисления.

– Конечно, останется. Я выбирал лучших. Гвардейцев, за плечами которых опыт, сила и преданность. В бою каждый из них стоит десятка. Так что можете не переживать за свою безопасность в пути. Каждый готов отдать жизнь за вас и наследников! Минут через двадцать начнется общая присяга на верность илсирам и ирлери на площади памяти. – "Успокоил" меня мастер, а я с опасением посмотрела на дверь. Ожидая, что вот-вот в комнату ворвётся оман, желая лично свернуть мне шею.

Ну, вряд-ли он собирался вместе со мной отправить и весь костяк своей армии. Тысяча бессмертных! И я ни секунды не сомневалась в словах мастера. Если он сказал, что это лучшие бойцы, значит, так оно и есть.

– Не переживайте госпожа. – Правильно поняла мой взгляд Фарли. – Оман влетел во дворец, отдал приказ запечатать ваши комнаты после вашего отъезда, схватил с кухни мешок с водой и, сменив коня, сорвался в ночь в обратную дорогу. Его сейчас нет во дворце. Так что узнает обо всём он не скоро, а и узнает... Мастер прав, всё по закону. А злость срывать может вон, на своих наложницах.

– Фарли, что-то случилось? – спросила я, услышав злость в голосе девушки.

– Госпожа, как только стало известно, что оман отправил вас в ссылку, наложницы устроили праздник в гареме. – Виновато опустила голову Гульниза.

– Пфф. Нашли повод для расстройства. Я б тоже праздник устроила, что наконец-то уезжаю из этой смеси гадюшника с курятником. – Рассмеялась я.

– Вот значит, как ты заговорила, Ираидала. – Вошла в открытую дверь майриме.

– Вы не хуже меня знаете, что я сейчас сказала чистую правду, майриме. – Даже присела в поклоне я, не скрывая счастливой улыбки.

– Так легко ты покидаешь дворец... А ведь он столько лет был тебе домом, да и Марс к тебе привязался. Мальчику будет сложно отвыкать. – Сделала грустное лицо майриме.

– А зачем это ему от меня отвыкать? Оман велел мне убираться с моими детьми, а Марс мой ребёнок! – ответила я резко побледневшей майриме.

– Что? Но я... Мы думали... Зачем тебе его забирать? Тебе со своими двумя нелегко придётся, ещё и чужой ребёнок... – начала убеждать меня почему-то явно испугавшаяся майриме.