всём, даже надеялась что смогу принять всё это. Не знаю, получилось бы у меня или нет, но я хотела попробовать. Но вся твоя ложь, то что веришь ты не мне а Полине — всё это я не могу понять. И никогда я не смогу смириться с тем, что у тебя есть Матвей. Всё это для меня слишком, понимаешь?

— Я тебе верю. И я еще не признал его официально, — Денис отвел взгляд от меня.

— Как ты вообще всё это допустил? Зачем врал мне? Я бы всё равно узнала, и именно поэтому не понимаю — зачем вся эта ложь?

— Сонь, — поморщился Дэн, — дело в том, что я не хотел контактировать с Матвеем. Планировал просто переводить деньги, не общаться с ним, забыть всё как страшный сон. Я ведь не сразу принял его. Рассказать?

— Да. Я хочу знать.

ДЕНИС

Объятия Матвея меня вышибли. Еле удержался от того, чтобы в сторону отскочить, оттолкнуть ребёнка. Было… неприятно.

Затем были генетические тесты, перевод денег Полине и мои ей слова:

— Буду помогать вам, но Соня не должна ничего знать. Полин, Матвея я не признаю, приезжать к вам не буду. Прости.

— Я понимаю, я и не надеялась. Матвей только мой. А деньги… не нужно нас содержать, ты уже помог. Спасибо, и прощай.

Когда мы простились, я испытал облегчение. Несколько дней прошли в эйфории: Полина явилась не ради того, чтобы разрушить мою жизнь, Соня не узнает! А Матвей… перед ним стыдно, но ведь многие дети растут без отцов, и не особо страдают. Я его не хотел, не планировал, и имею право не считать его своей семьей.

Но вскоре эйфория отступила, и всё чаще стал вспоминаться полный надежды и восторга взгляд мальчишки. И в голову стали приходить неудобные мысли: а откуда мне знать, страдают ли без отцов дети? Я сам рос в полной семье, мои друзья — тоже. Да, я не хотел Матвея и не планировал, но он есть!

Еще одну неделю я спорил с самим собой: был обвинителем самого себя, был и защитником. Всё время вспоминал Матвея, и совесть душу выгрызала. Однако, решение было принято, и менять его я не хотел: Матвея в моей жизни не будет.

А затем случился звонок Полины:

— Привет. Прости что звоню, — тихо поздоровалась она.

— Нужны деньги?

— Нет. Я же говорила что больше не стану просить, ты уже выручил нас с Мотом. Дело не в деньгах, дело в нём.

— Полин, — вздохнул, сжав ладони в кулаки, — я же говорил тебе: у меня уже есть семья.

— Я понимаю! Правда! И я не прошу тебя приезжать к Моту. Знаю что у тебя есть Соня, есть Макар. Я всё это знаю, но…

Черт!

— Но?

— Матвей говорит только про тебя. Спрашивает о тебе, заставляет меня читать статьи о тебе, смотрит бои, интервью. Я надеялась, что Мот успокоится, но стало хуже, — вздохнула она. — Матвей стал задумчивым, раньше все рассказывал мне, а сейчас у него появился ответ: «Мам, не спрашивай, я расскажу только папе», представляешь? Он не хочет делиться со мной грустью, радостью, бедами. Целую его на ночь, и Мот просит не сказку ему прочитать, а спрашивает когда снова сможет с тобой увидеться. Я всё испортила, когда привезла его к тебе. Всё-всё испортила!

Полина расплакалась тихо и горько. А во мне целый коктейль эмоций: раздражение, вина, гнев, растерянность, паника, неприятие, сочувствие… И нехорошая мысль: лучше бы Матвея не было, лучше бы той ночи с Полиной не было!

— В общем, — хрипло произнесла Полина, — я понимаю что ты не готов ездить к нам. На твоём месте я бы тоже выбрала Соню и Макара. Но у меня снова просьба к тебе. Я как мать тебя прошу: хоть раз в неделю звони Матвею, уделяй ему по полчаса времени. Тебе будет несложно, а Моту станет легче. Я боюсь за него. Пожалуйста, Денис, всего полчаса в неделю!

Твою мать!

Полина не обвиняет, не требует, а просит. И этим меня добивает.

— Я подумаю, Полин. Мне пора, — быстро попрощался я.

И я действительно думал над просьбой несколько дней. Это же просто звонки, они ни к чему не обязывают. Матвей перестанет требовать папу у Полины, она не будет больше меня тревожить. И моя совесть успокоится, если я соглашусь на короткие разговоры с ребенком.

Всего лишь полчаса в неделю… это же мелочь, но она упростит всем нам жизнь.

… Посмотрел на Соню, заканчивая рассказ. Она слушала внимательно.

— Я звонил Матвею, мы разговаривали. И…

— И ты проникся им, — кивнула жена. — Привязался. Стал звонить не раз в неделю, а чаще, и разговоры стали длиннее. А затем видеозвонков стало мало, да?

— Да.

— Полина молодец, — усмехнулась Соня. — Классно она тебя сделала.

— Она…

— Не нужно ничего говорить в её защиту. Она не ангел, Денис. Полина отлично сыграла на твоём чувстве вины: сначала ввела в стресс, а затем выставила себя святой матерью-одиночкой. И ты повёлся. Впрочем, практически любой на твоём месте повёлся бы. Но теперь я хоть немного понимаю тебя.

— Сонечка… — поднялся, чтобы подойти к жене, обнять её, поблагодарить за то, что она больше не враждует, но Соня снова покачала головой.

— Я тебя прошлого понимаю. Но то, что сейчас ты отказываешься замечать очевидное — нет, этого я понять не могу. Знаешь, чего хочет Полина? Чтобы ты на ней женился. И все эти годы Полина шла к своей цели. Присмотрись к ней внимательнее, Денис. Не позволяй с собой играть. Не давай Полине деньги, покупай всё что нужно для Матвея, но не исполняй капризы Полины. И перестань так слепо ей верить.

На наши с Соней телефоны почти одновременно начали приходить сообщения. Я потянулся к своему смартфону, Соня к своему.

Первым я открыл сообщение от своего агента:

«Денис, срочно! Статьи и фотографии пока есть только в сети. Ты должен был быть осторожнее, как и договаривались. Но всё вскрылось. Перед боем будет пресс-конференция, нам нужно разработать стратегию»

Прочитал сообщение, перешел по первой из семи отправленных мне ссылок. И попал на статью с заголовком: «Титулованный боксер Денис Соколов и его двойная жизнь»

Бегаю глазами по статьям: информация от анонима… источник из ближнего круга семьи… любовница… вторая семья… обманутая жена…

И фотографии, на которых я, Матвей и Полина.

В ужасе взглянул на жену. Соня бледная, смотрит на экран смартфона, и я точно знаю, что она просматривает те же статьи, и смотрит на те же фотографии.