— Думаешь, они нам поверили? — спросил ехавший рядом Данхар.

— Уверен, что нет. Но со стоянки они ушли все вместе, забрав нашего крашеного «царевича». Стоило нам отъехать — порскнули в лес, как зайцы! — Аршалай хихикнул. — Впрочем, если не поверили, это даже к лучшему. Пусть Варлыга сам расспросит мальчишку и еще раз убедится, что я не лгу…

* * *

Колючие ветки хлестали по лицу, корневища норовили подвернуться под ногу. Маган уже несколько раз падал, и всякий раз крепкая рука Варлыги подхватывала его, рывком поднимала на ноги, и этот страшный, похожий на зверя человек рычал ему:

— Шевелись!

— Я не могу так быстро… — хрипел подросток, но тяжелая затрещина заставляла еще быстрее перебирать ногами.

В конце концов юнец упал ничком и, тяжело дыша, закатил глаза.

— Все, дальше не побежит, — заметил Дичко. — Может, приколем его тут? Зачем нам эта обуза?

Парень поудобнее взялся за древко копья.

— Нет, — остановил его Варлыга.

— Почему — нет? Что ты пообещал жирному тетереву в обмен на свободу?

— Довести мальчишку к Станимиру.

Беглецы обступили лежащего.

— Я вроде видел этого хлыща во рву, — раздался голос. — Он там еле-еле ковырялся, будто отродясь лопаты в руках не держал. Я сразу подумал, этот и до первого снега не дотянет…

— Так, верно, и не держал — он же из благородных.

— Не, арьев в ров не шлют, им в столице на площади головы рубят со всем почетом…

— Да какой он вам благородный!

Кто-то наклонился и подергал Магана за длинные волосы:

— Паклю приклеили, что ли?

— Ай! — взвыл подросток.

Вокруг расхохотались.

— Чучело крашеное! — Дичко презрительно пнул Магана в бок. — На что Станимиру может сдаться вот это? На корм псам?

— Помолчи, — вновь вмешался Варлыга. — Пусть немного очухается. А потом мы его самого спросим.

Маган съежился в траве, поджав руки и ноги, и в ужасе глядел на вендов. Косматые бунтовщики, которые что-то рычали над его головой на неведомом наречии, казались ему намного страшнее накхов, к которым он привык в столице. Юноше казалось, что бьярская ведьма, Калма-Смерть, уже распахнула над ним свою зубастую пасть…

— Аршалай — мразь, какую и поискать, не сыщешь, — вновь заговорил Варлыга. — Однако он ничего не станет делать без понятной цели.

— Кому понятной?

— Погоди чуток. Сейчас она и нам станет понятной… Эй, ты!

— Я все скажу! Только не бейте! — срывающимся голосом выдавил побочный сын конюшего.

— Да конечно скажешь, кто же сомневается, — хмыкнул вожак вендов. — Вставай!

Юнец с трудом поднялся на колени, опасливо глянул вокруг и медленно встал на ноги.

— Я тебя прежде видел, — разглядывая навязанного спутника, проговорил Варлыга. — Ты во Рву еду разносил.

— Да, да, это я! — радостно закивал Маган.

— Говори как есть, отчего это вдруг Аршалай назначил тебя гонцом к Станимиру.

— Сам не знаю, отчего меня. Но выбирал долго — спрашивал, откуда я родом, чей сын, бывал ли прежде во дворце государя, многих ли знаю придворных… Я сказал — знаю, бывал…

— Это правда?

— Чистая правда!

— Хорошо, а потом что?

— А потом господин наместник дал мне вот это… — Маган потянулся к плетеной кожаной опояске.

— Эй, не так быстро, — процедил Варлыга.

— Да мне только снять…

Дичко наклонился, развязал узел и снял с мальчишки пояс.

— А теперь что?

— Любой его конец распусти, и увидишь.

Венд проворно расплел косицу и насупился.

— Ага, да тут внутри кожаная лента. — Он вытянул ее наружу. — А на ней какие-то знаки…

— Что это? — указывая на ленту, спросил вожак беглецов.

— В столице таким образом тайнописные послания отсылают, — пустился в объяснения Маган. — У одного человека посох, и у другого такой же. Верхний край ленты прижмешь, и наматывай на древко — вот значки в слова и сложатся. На посохе отметка вырезана. Те буквы, которые напротив отметки окажутся, и читай, а остальные для отвода глаз.

— Ишь ты, хитро… Ты небось и читать умеешь?

— А как же!

— И где же тот посох?

— У господина наместника остался. А второй, видно, у Станимира… Я, когда Аршалай значки рисовал, слышал, как он Стражу Севера говорил, мол, это уже четвертое послание. И прежними он весьма доволен.

Варлыга и Дичко переглянулись.

— Ты что-то понимаешь?

— Выбор-то невелик, — задумчиво протянул вожак. — Либо наш друг Станимир тайно стакнулся с арьями… Либо наоборот… Ну, что еще Аршалай тебе приказал?

— Сказал, что как прочтет Станимир послание, будет меня спрашивать. И я должен ему все по правде рассказать.

— О чем спрашивать? — вмешался Дичко.

— Не ведаю.

— Врешь небось…

— Солнцем клянусь, не вру! — взвыл подросток.

— А если угольев в ухо насыпать?

Дичко несильно ткнул юнца в грудь раскрытой пятерней. Маган от неожиданности уселся наземь и зарыдал:

— Не надо, умоляю! Как есть все сказал!

— Вот и проверим. Память порой обманывает: кажется, все вспомнил, ан нет — кое-что еще осталось…

— Да погоди ты… — Варлыга оглянулся, ища взглядом Андемо. — Я слыхал, у бьяров есть такие травы, которые погружают душу в сон и могут разговорить любого молчуна?

— Есть такие, — кивнул бьяр. — Жечь нужно.

— Его?

Маган затрясся.

— Костер, — спокойно уточнил Андемо. — На угли бросать траву и семена. Кто дымом будет дышать, все, что хочет и не хочет, скажет.

— Сейчас вернутся дозорные, которых мы на берегу оставили, — ответил Варлыга. — Если Аршалай и накхи в самом деле ушли, то устроим здесь привал. Вот тогда свой колдовской костер и разведешь.

Глава 10

Ловушка на царевича

Хаста поправил расшитый золотом алый плащ на плечах Анила.

— Слушай и запоминай. Я выхожу на поляну, поднимаю руки и начинаю взывать к силам небесным. Верхушки сосен раскачиваются, ветер воет, налетает вихрь! Как только повалит дым, ты выходишь из рощи на опушку и встаешь у сосны. Местный люд таращится на тебя, раскрыв рот. Люди падают ниц, раздаются крики «Зарни Зьен»…

— А вдруг меня кто-то узнает? — напряженно спросил юноша.

— О да, всякий бьяр в этой глухомани знаком в лицо с царевичем Аюром!

— Мне все это очень не нравится!

— Если бы я занимался тем, что мне нравится, сидел бы в доме у теплого моря и читал свитки со сказаниями древних времен… Подумай лучше вот о чем — когда ты вернешься в столицу, тебе будет о чем рассказать придворным красоткам. Да и твои приятели — небось они вообразить себе не могут таких приключений!

Юный вельможа безрадостно кивнул.

— Ну а когда мы найдем настоящего царевича, — продолжал жрец, — ты, конечно же, станешь при нем