мисс Грейнджер, но она в гораздо меньшей опасности, чем вы представляете. Когда вы станете старше, вы уясните, что охотнее всего заурядные люди не предпринимают ничего.

* * *

Конверт, который слизеринская почта доставила Дафне, был, как обычно, не подписан. На пергаменте внутри было время, место и короткая приписка: «тяжело».

Но не это беспокоило Дафну. Её беспокоило то, что за обедом Милисента не смотрела ни на неё, ни на Трейси — она просто ела, не отводя взгляда от тарелки. Лишь единожды Милисента подняла голову, быстро посмотрела в сторону стола Пуффендуя и вновь вернулась к еде. Дафне не удалось рассмотреть выражение её лица — Милисента сидела слишком далеко от неё и Трейси.

Дафна ела и размышляла. Внутри нарастало предчувствие чего-то ужасного. В тарелке оставалась ещё половина первого блюда, и тут девочка замерла.

То, что я Вижу, должно произойти... по сравнению с этим стать закуской для летифолдов — просто увеселительный пикник!

Дафна не принимала осознанного решения, как это должны делать настоящие слизеринцы. Не взвешивала выгоды для себя.

Вместо этого...

Дафна сказала Ханне, Сьюзен и всем остальным, что её источник предупредил: в этот раз целью станут пуффендуйки, и хулиган собирается наплевать на гнев учителей и по-настоящему, то есть действительно серьёзно ранить Ханну или Сьюзен, и им двоим следует на этот раз остаться в стороне.

Ханна согласилась.

Сьюзен...

* * *

— Что ты здесь делаешь?! — завопила генерал Грейнджер, правда, шёпотом.

В лице Сьюзен ничего не изменилось, словно пуффендуйка неожиданно научилась делать такое же непроницаемое лицо, какое Дафна иногда наблюдала у своей матери.

— А я в самом деле здесь? — спокойно спросила Сьюзен.

— Ты сказала, что не придёшь!

— Я правда так сказала? — прислонившись к каменной стене коридора, где они ждали хулиганов, Сьюзен небрежно повертела в руке палочку. Её идеально уложенные тёмно-рыжие волосы контрастировали с жёлтой оторочкой пуффендуйской мантии, которая сидела заметно криво. — Интересно, почему. Возможно, я не хотела, чтобы Ханне в голову пришла какая-нибудь странная идея. О пуффендуйской верности, скажем.

— Если ты не уйдёшь, — заявила Солнечный Генерал, — я отменю операцию, и в классы вернёмся мы все, мисс Боунс!

— Эй! — воскликнула Лаванда. — Мы не голосовали по...

— Меня это устраивает, — сказала Сьюзен, не сводя глаз с дальнего конца коридора, где он сливался с выложенным плиткой проходом, в котором, как им сказали, и должен появиться хулиган. — Я просто останусь здесь сама.

— Почему... — Дафна прервалась, потому что у неё комок подкатил к горлу. Если я попытаюсь это изменить, если хоть кто-нибудь попытается это изменить, произойдут по-настоящему ужасные, кошмарные, нехорошие, очень плохие вещи. И затем это в любом случае произойдёт... — Почему ты так себя ведёшь?

— Это не похоже на меня, — сказала Сьюзен. — Я знаю. Но... — Сьюзен пожала плечами. — Понимаете, люди не всегда похожи на самих себя.

Они упрашивали.

Они умоляли.

Сьюзен вообще перестала отвечать, она лишь по-прежнему наблюдала за коридором и ждала.

Дафна чуть не плакала. Её терзала мысль, не она ли стала этому причиной. Если попытка изменить Судьбу сделала происходящее хуже...

— Дафна, — голос Гермионы прозвучал намного выше обычного, — сходи и приведи учителя. Бегом.

Дафна развернулась и бросилась по коридору в противоположном направлении, но вдруг осознала и повернулась обратно к девочкам, которые — за исключением Сьюзен — смотрели на неё, и, чувствуя себя так, как будто её сейчас вырвет, выдавила:

— Я не могу...

— Что ещё?! — спросила Гермиона.

— Мне кажется, чем больше с этим борешься, тем хуже становится.

Так происходило в пьесах, иногда.

Гермиона пристально посмотрела на неё, затем скомандовала:

— Падма.

Вторая когтевранка без возражений сорвалась с места. Дафна смотрела ей вслед. Она знала, что Падма бегает хуже неё, и теперь думала, что, быть может, именно из-за этого помощь опоздает...

— Хулиганы здесь, — лаконично сообщила Сьюзен. — Эх, да у них заложник.

Девочки крутанулись на месте и увидели...

Сразу троих хулиганов-старшекурсников. Дафна узнала Рису Белку — одну из лучших лейтенантов среди армий седьмого курса, Рэндольфа Ли — занимавшего второе место в дуэльном клубе Хогвартса, и, что хуже всего, шестикурсника Роберта Джагсона III, чей отец почти наверняка был Пожирателем Смерти.

Всех троих окружали защитные заклинания. Синяя дымка просвечивала под поверхностью лент из других цветов, периодически показываясь на поверхности. Это были многослойные щиты — словно троица хулиганов собралась сражаться с серьёзными дуэлянтами и тратила энергию соответственно.

А следом за ними светящиеся верёвки тащили связанную Ханну Аббот. Её глаза были широко распахнуты от страха. Губы Ханны двигались, но из-за заклинания Квиетус, наложенного хулиганами, не было слышно ни слова.

Джагсон резко махнул палочкой, и светящиеся верёвки метнули Ханну к девочкам. Раздался негромкий хлопок, когда она пролетела через барьер Тишины. Палочка Сьюзен мгновенно указала на Ханну:

— Вингардиум левиоса!

— Бегите! — завопила Ханна, мягко опускаясь на пол.

Но коридор и впереди, и сзади уже перегораживало мерцающее серое поле — заклинание барьера, которое Дафна не знала.

— Мне нужно объяснять, что происходит? — с наигранной весёлостью спросил Ли. Дуэлянт-семикурсник улыбался, но его глаза оставались холодными. — Хорошо, просто на всякий случай. Вы — мелкие назойливые создания. Да, включая мисс Гринграсс. Из-за вас случилось достаточно неприятностей, и вы уже наговорили достаточно лжи. Мы привели вашу подружку просто, чтобы вы знали, что мы поймали вас всех... Полагаю, вторая когтевранка прячется за углом или где-то цепляется за потолок? Впрочем, не важно. Это ваше...

— Хватит болтовни, — прервал его Роберт Джагсон III. — Время боли, — он поднял палочку. — Клюс!

Сьюзен практически в тот же миг вскинула свою:

— Призматис!

В воздухе возникла маленькая радужная сфера. Миниатюрный барьер, такой плотный