Туристический сезон на одном из самых востребованных курортов страны был в разгаре, поэтому аэропорт был переполнен людьми. Чемоданы, пакеты, дорожные сумки перемещались с места на место вслед за своими хозяевами. Крики детей на руках измученных матерей тонули в какофонии звуков аэропорта и языков, становясь менее надоедливыми.

Эстер с усилием разлепила глаза, когда из самолета вышли последние пассажиры. Стюардесса корректно и любезно напомнила девушке о ее местонахождении.

– Извините. Прошу прощения, – громче произнесла женщина с голубым шелковым платочком, повязанным вокруг шеи. – Мы прилетели.

Эстер через силу поднялась с места и быстрым шагом, не успев опомниться ото сна, отправилась в зону получения багажа. Такси поймала на выходе – так было легче, но и, конечно, дороже.

Ехали долго. Складывалось впечатление, что водитель колесит вокруг нужного адреса специально.

– Я включила навигатор! Он говорит, что вы свернули с верного направления! – недовольно сказала Эстер, косясь на счетчик, лихо накидывающий цифры.

– Ээээ! – издал пылкий возглас водитель, сопровождающийся размашистым жестом. – Там дорога перекрыта. Я лучше знаю.

По акценту, горячности эмоций и жестикуляций Эстер поняла, что имеет дело с восточным мужчиной, который разве только не добавил: «Я лучше знаю, женщина».

Двухэтажный дом с небольшим двориком расположился на пересечении бульвара Сансет и Норд Поинсеттиа-плейс. Он был огорожен от соседей невысоким железным забором. Белый фасад дома украшали деревянные панели – веянья современной моды. За забором виднелись высокие цветущие кусты с крупными фиолетовыми цветами, которым Эстер не знала названия, и маленькая беседка. Калитка была приоткрыта.

«Неплохо. Неплохо зарабатывают художники», – отметила про себя Эстер.

Она увидела здание еще из машины и заранее стала приглядываться к окнам, чтобы угадать, в каком из них сейчас находится Джонни.

«Как он встретит меня? Наверное, из-за его спины выскочит белокурая девица и спросит, кто я такая, – подумала Эстер. – В таком случае придется соврать, потому что правда прозвучит абсурднее. Отвечу – сбежавшая пациентка из психиатрии, которая даже не удосужилась предупредить Джонни о своем приезде. Телефоном пользоваться не умею».

Такси притормозило. Старый турок, всю дорогу развлекавший Эстер смешными историями из жизни, обернулся и радостно посмотрел на напряженное лицо девушки.

– Мы на месте, – торжественно объявил он и кокетливо подмигнул.

– Наконец-то, – пробурчала Эстер себе под нос.

Эстер на ватных ногах добралась до домофона, встроенного в стену, и застыла. Она как загипнотизированная смотрела на металлические цифры автомата и не могла решиться нажать на кнопку. По спине пробежал холодок неконтролируемого волнения. Осознание, что прошлого больше нет, вытеснило нерешительность. Эстер трясущейся рукой нажала на блестящие кнопочки и стала ждать.

Никто не ответил. Эстер, закрыв глаза, покачала головой и проверила кончиками пальцев температуру. Затем позвонила еще раз. Спустя несколько мгновений мелодия прервалась и из домофона послышался хриплый голос заспанного человека. Эстер узнала голос Джонни.

– Кто? – спросил он, громко зевая.

– Я, – коротко отозвалась Эстер.

Почему-то она не посчитала нужным назвать себя. Джонни замолк на несколько секунд и, ничего не переспрашивая, открыл дверь. Эстер решила, что Джонни увидел ее из окна и поэтому не стал ничего уточнять. От души отлегло. Значит, он все же ждал ее.

Эстер дернула металлическую ручку и прошла на порог. Взгляд уперся в деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. По левую сторону от прихожей виднелся зал с высокими потолками, по правую узенький коридор с белыми дверями, ведущими в комнаты. Эстер оставила чемодан и сделала несколько шагов вперед. Многие из предметов интерьера выдавали минималистичный вкус владельца. Дизайн дома был выполнен в стиле конструктивизма. Единственным, что выходило за рамки этого стиля, были картины, развешанные практически везде.

Кухня, совмещенная с гостиной, была большой и светлой. Эстер издали разглядела повсюду разбросанные одноразовые стаканчики, полные пепельницы, из которых разносился зловонный запах, разбросанную одежду и пустые бутылки из-под виски. Жилище холостяка, не иначе.

Эстер огляделась, пытаясь выискать в беспорядке Джонни. Но не увидела знакомого лица.

Джонни обнаружил себя сам, когда, пошатываясь, вывалился из ванной и буквально упал на первый подвернувшийся предмет – комод. Растрепанные и свалявшиеся волосы Джонни прилипли к лицу, и он, совершив над собой усилие, сумел заправить их за ухо. Джонни с великой неохотой поднял глаза на гостя, пожаловавшего к нему в такой ранний час. Надменное выражение его лица тут же сменилось удивлением, быстро перетекшим в беспокойство.

– Эстер! – воскликнул он, тут же вскочив на ноги.

Джонни запахнулся в серый вязаный кардиган поплотнее и посмотрел на свои голые ноги.

– О черт! – смущенно пробормотал он себе под нос.

– Привет, – грустно улыбнувшись, сказала Эстер. Ее позабавил вид стушевавшегося художника, но обеспокоенность Джонни навела Эстер на тоскливые размышления.

Джонни сделал странный жест руками, который не означал ничего. Быстрым шагом он вернулся в ванную. Из-за двери послышался его голос:

– Ты проходи, садись. Не стесняйся. Я сейчас.

Дом оказался огромным. Из гостиной еще один коридор вел в дополнительную спальню и гостевой туалет. Напротив бетонной стены, перед телевизором, расположился белый угловой диван из крупных секций. Перед ним – стеклянный столик с пузатыми пакетиками кокаина и стаканами недопитого алкоголя. Эстер посмотрела на абстракционистские картины: чаще встречались широкоформатные белые холсты с небольшим рисунком посередине, реже – маленькие черно-белые карандашные наброски. На всех полотнах виднелась размашистая подпись гелевой ручкой: «Джонни К».

Эстер скромно примостилась на уголке дивана. Она чувствовала себя неуместной и нелепой. «Послушаю, о чем Джонни заведет разговор. Если не предложит остаться сам – поеду в отель», – твердо решила она.

Пока Эстер неторопливо осматривала обстановку, Джонни успел почистить зубы, умыться и натянуть грязные джинсы. К сожалению Джонни, джинсы ему пришлось выудить из бельевой корзины. Он зачесал назад пряди волнистых волос и вышел в гостиную.

– Прости меня, – сказал Джонни, смущенно присаживаясь рядом с Эстер.

Он старался держаться от нее на небольшом расстоянии, чтобы Эстер не смогла почувствовать тяжелый запах перегара. Но Эстер истолковала отчужденность Джонни в силу своих почти сложившихся убеждений. Он не ждал ее – заранее подвела она итог.

– Я был не готов к твоему приезду, поэтому в доме бардак. Честно сказать, даже и не верил в него, – начал Джонни, пытаясь выглядеть непринужденным. Он взял руку растерянной Эстер и погладил ее тонкие пальцы. – Но я очень рад, что ты все же решилась. Обещаю, что постараюсь сделать все, чтобы ты чувствовала себя комфортно.

Эстер подняла на Джонни прояснившийся взгляд. Где-то внутри нее ликовала женщина, снова обретшая силу и уверенность. Джонни не осознавал, как много от него зависело в это