сказал он не оглядываясь. — Я видел меч, когда она высунулась из воды.

— Нет, честное слово? — воскликнул Эндрю. — Ух ты!

— Пожалуй, в самом деле пора подсекать. — Роджер теперь стоял рядом с Дэвидом. Он откинул напрочь спинку его кресла и застегивал пряжки на ремнях. — Подсекай, — Дэв, и посильнее.

— А она успела заглотить крючок? — спросил Дэвид. — Не может быть, что она просто плывет, держа его во рту?

— Тем более нужно подсекать, а то она его выплюнет.

Дэвид уперся ногами, правой рукой подвинтил тормоз на катушке и с силой дернул, чувствуя тяжесть на другом конце лески. Потом дернул еще раз и еще, так что удилище выгнулось, точно лук. Но леска продолжала разматываться. На рыбу его усилия никакого впечатления не произвели.

— Еще подсекай, Дэв, — сказал Роджер. — Вгони крючок поглубже.

Дэвид снова дернул изо всех сил. Катушка завертелась жужжа, удилище согнулось так, что он едва удержал его.

— Слава тебе, господи, — сказал он набожно. — Кажется, вошел как следует.

— Отпусти немного тормоз, — сказал Роджер. — Том, а ты теперь разворачивайся потихоньку, только следи за леской.

— Есть разворачиваться потихоньку, следить за леской, — отозвался Томас Хадсон. — Не тяжело тебе, Дэв?

— Что ты, папа, мне чудесно, — сказал Дэв. — Господи, только бы выловить эту рыбу!

Томас Хадсон медленно разворачивал катер вокруг его собственной кормы. Леска на катушке у Дэва была уже почти вся смотана. Томас Хадсон двинулся потихоньку рыбе навстречу.

— Ну, теперь подвинти тормоз и начинай выбирать понемногу, — сказал Роджер. — Действуй с расчетом, пусть рыба чувствует.

Дэвид подавался вперед, выбирал и наматывал, подавался вперед, выбирал и наматывал с ритмичностью автомата, и катушка постепенно разбухала от наматывавшейся на нее лески.

— В нашей семье еще никому не удавалось поймать меч-рыбу, — сказал Эндрю.

— А ты не говори, пожалуйста, под руку, — сказал Дэвид. — Не говори под руку, понял?

— Не буду, — сказал Эндрю. — Я с тех пор, как она только клюнула, все время молюсь за тебя.

— Не разорвал бы ей крючок пасть, — шепнул Том-младший отцу. Тот, не выпуская штурвала из рук, все время оглядывался на корму и следил за наклоном лески, белевшей в синей воде.

— Будем надеяться. У Дэва для такой рыбы сил маловато.

— Только бы удалось ее вытащить, — сказал Том-младший. — Я бы все отдал за это. Все бы сделал. На все бы пошел. Энди, принеси Дэву напиться.

— Я принесу, — сказал Эдди. — Не спускай с нее глаз, Дэв, мой мальчик.

— Стоп, ближе не надо! — крикнул Роджер. Он был великий рыболов, и в море они с Томасом Хадсоном понимали друг друга с полуслова.

— Сейчас я ее заведу за корму, — откликнулся Томас Хадсон и опять очень мягко и медленно развернул катер, почти не взволновав поверхности моря.

Рыба теперь норовила уйти в глубину, и Томас Хадсон дал задний ход, чтобы хоть немного ослабить ее напор. Но даже это едва заметное приближение к рыбе сразу изменило картину: вершина удилища почти отвесно склонилась над водой, и леска теперь разматывалась рывками, так что удилище дергалось у Дэва в руках. Томас Хадсон дал малый вперед, чтобы леска не так круто уходила под воду. Он знал, как трудно сейчас приходится Дэвиду, но нельзя было допускать, чтобы леска разматывалась чересчур быстро.

— Если еще больше завинтить тормоз, боюсь, не лопнула бы леска, — сказал Дэвид. — Что теперь будет делать рыба, мистер Дэвис?

— Будет рваться ко дну, пока ты не остановишь ее, — сказал Роджер. — Или пока сама не остановится. Тогда можно будет начать подтягивать.

Леска все разматывалась и уходила под воду, разматывалась и уходила под воду. Удилище изогнулось так, что казалось, вот-вот переломится пополам, а леска была натянута, как виолончельная струна, и на катушке ее оставалось совсем мало.

— Папа, что мне теперь делать?

— Больше ничего. Ты делаешь все, что нужно.

— А она не зацепится за дно? — спросил Эндрю.

— Здесь дна нет, — сказал ему Роджер.

— Ты знай держи ее, Дэви, — сказал Эдди. — Ей в конце концов надоест, она и всплывет.

— Эти проклятые лямки замучили меня, — сказал Дэвид. — Они мне режут плечи.

— Хочешь, передай удилище мне, — предложил Эндрю.

— Еще чего, — сказал Дэвид. — Я просто сказал то, что есть, а ты, дурак, и обрадовался. Пусть режут, мне наплевать.

— Попробуй приладить ему большой пояс, Эдди! — крикнул с мостика Томас Хадсон. — Если ремни окажутся слишком длинными, можно леской прикрутить.

Эдди обвернул Дэвида вокруг пояса стеганой мягкой прокладкой, затянул проходившие по ней ремешки и леской привязал кольца к катушке.

— Так гораздо легче, — сказал Дэвид. — Большое спасибо, Эдди.

— Теперь нагрузка у тебя будет не только на плечи, но и на спину, — сказал ему Эдди.

— Она уже почти всю леску смотала, — сказал Дэвид. — Вот проклятущая, тянет и тянет вниз.

— Том, — крикнул Эдди, — возьмите-ка немного к норд-весту! Кажется, она пошла вперед.

Томас Хадсон слегка повернул штурвал и мягко направил катер в открытое море. Впереди большим желтым пятном колыхалось скопление водорослей, и на нем сидела какая-то птица, а вода кругом была спокойная, синяя и такая прозрачная, что видно было, как в глубине ее разноцветными бликами играет преломленный свет.

— Вот видишь, — сказал Эдди Дэвиду. — Леска больше не разматывается.

Мальчик попробовал приподнять удилище и не смог, но леска действительно перестала рывками уходить под воду. Как и прежде, она была натянута будто струна, и на катушке оставалось всего с полсотни ярдов. Но она не разматывалась больше. Дэвид прочно удерживал рыбу на крючке, а катер медленно-медленно продвигался по взятому курсу. Томас Хадсон смотрел, как белеет в синей воде леска, уходящая вглубь, лишь чуть-чуть отклоняясь от перпендикуляра, и вел катер так тихо, что почти не заметно было движения и совсем не слышно работы моторов.

— Видишь, Дэви, она ушла на нужную ей глубину и теперь плывет в нужном ей направлении. Скоро можно будет понемножку выбирать леску.

Загорелая спина мальчика горбилась от натуги, удилище сгибалось над водой, леска медленно скользила вперед, прорезая водную