батальон ЛТК столкнулся с 8-й и 12-й бригадами Армии Крайовой, в результате понес тяжелые потери (47 человек) и был обращен в бегство[499]. 6 мая 8, 9 и 13-я бригады АК разгромили две роты 308-го литовского батальона за то, что они незадолго до того сожгли деревни Синковщизна и Адамовщизна и уничтожили их жителей. Затем бригады Армии Крайовой предприняли решающее наступление против укрепленных позиций 301-го литовского батальона вокруг деревни Мурована Ошмяна, которые включали не только окопы и дзоты, но даже бетонные бункеры. В ночь с 13 на 14 мая 13-я бригада АК атаковала деревню с запада и северо-запада, тогда как 8-я и 12-я бригады начали атаку с юга и с востока. Остальные польские силы — часть 13-й бригады и 9-я бригада АК заблокировали дорогу между деревнями Мурована Ошмяна и Толминово. Несмотря на численное преимущество в 150 человек или около того, в ходе этого боя литовские полицейские ЛТК потеряли 60 человек убитыми и 170 пленными; еще 177 человек были взяты в плен той же ночью в соседней деревне Толминово. Всех их разоружили и затем освободили[500].

По словам немцев, литовские полицейские батальоны ЛТК в ходе антипартизанских операций в Вильнюсском округе (в основном на территории Белоруссии) показали себя непригодными для подобных задач «в военном и моральном отношении», а многие солдаты даже переходили на сторону партизан[501]. «Подготовка была рассчитана на 6 недель, но Плехавичюс под различными предлогами пытался ее затянуть, — вспоминал впоследствии Фридрих Йеккельн. — В середине мая я потребовал пустить батальоны в дело, они были переведены в Виленскую область, в Сморгонь, Новую Вилейку [в районах Гродненской области Белоруссии, присоединенных к Литве. — М. К.] и южнее Вильно. Уже через несколько дней обнаружилось, что у литовцев мало боевого духа, они допускали многочисленные злоупотребления по отношению к ненавистным им полякам. Однако в бою против польских партизанских групп они отступали. Они боялись сближаться с крупными отрядами советских партизан, находившихся в лесах между Вильно и Молодечно. Батальоны потеряли много оружия, снаряжения и обмундирования, так как партизаны взяли много пленных, которых они отпускали назад полуголыми. Все поведение батальонов говорило о том, что их руководство не отвечало требованиям, поставленным перед ним»[502].

Роспуск ЛТК и арест Плехавичюса

9 мая 1944 года Плехавичюс получил письмо от нового фюрера СС и полиции в Литве бригадефюрера СС и генерал-майора полиции Курта Хинце (сменившего Г. Харма с 8 апреля 1944 г.), в котором говорилось, что «Литовский территориальный корпус», а точнее, семь его батальонов из тринадцати по приказу Ф. Йеккельна переходят под его личное командование как высшего фюрера СС и полиции в «Остланде», а остальные батальоны, местные комендатуры и прочие части ЛТК — в подчинение немецких гебитскомиссаров. Все они должны были получить униформу СС и с этого момента считаться батальонами литовской полиции[503]. Командование «Литовского территориального корпуса» отказалось выполнять этот приказ, так как он якобы не соответствовал первоначальным обещаниям немцев[504]. В тот же день, 9 мая, Плехавичюс распустил по домам учебный батальон ЛТК, дислоцировавшийся близ Мариамполе, и издал аналогичный призыв ко всем остальным батальонам ЛТК, в том числе действовавшим в Вильнюсском округе[505]. Литовское самоуправление пыталось возражать немецким властям, но не нашло для этого аргументов[506]. И неудивительно, ведь и Кубилюнас, и Плехавичюс должны были знать, что все батальоны ЛТК как минимум с марта 1944 года числятся в списках как «литовские полицейские батальоны», а германские власти не скрывали от них, что собираются использовать ЛТК для антипартизанских операций.

12 мая Плехавичюс отказался лично встречаться с Хинце, а вместо себя послал своего начальника штаба полковника Урбонаса. Ему было поручено заявить новому фюреру СС и полиции в Литве, что Плехавичюс не хочет иметь звание офицера войск СС и вообще состоять в структуре СС и полиции[507]. Сведения о призыве Плехавичюса распустить части «Литовского территориального корпуса» к тому времени уже не были тайной. «По поведению генерала Плехавичюса я заключил, — рассказывал Йеккельн, — что виновником этого является он. Когда же в некоторых батальонах появились признаки разложения, то я приказал немедленно разоружить и расформировать батальоны и арестовать Плехавичюса со всем его штабом»[508].

После того как командование ЛТК выразило несогласие с решением Йеккельна передать часть призывников в распоряжение вермахта и провалило тотальную мобилизацию, а сам корпус оказался на грани бунта, 15 мая 1944 года Фридрих Йеккельн лично прибыл в Каунас[509]. В 15.00 того же дня он в присутствии бригадефюрера К. Хинце вызвал к себе генерала Плехавичюса и начальника штаба ЛТК полковника Урбонаса, где они были разоружены и взяты под арест[510], после чего обратился к оставшимся офицерам ЛТК, обвинив их в бандитизме, саботаже и политической агитации и пригрозив казнями и заключением в концлагеря или расправой с семьями тех, кто посмеет дезертировать[511]. По воспоминаниям генерала С. Раштикиса, Йеккельн обвинил Плехавичюса в срыве мобилизации не только в ЛТК, но и в «Литовский легион СС», попытке воссоздания литовской армии и подготовке вооруженного восстания против оккупационных властей, а также в том, что он приказал батальонам ЛТК терроризировать жителей Вильнюсского округа и сжигать их села, а также передать часть полученного от немцев оружия польским отрядам Армии Крайовой[512]. Многие из этих обвинений явно ложны и противоречат друг другу. Например, нет никаких данных о том, что Плехавичюс участвовал в срыве мобилизации в «Литовский легион СС» в феврале — марте 1943 года. Мобилизация в «Литовский территориальный корпус» проводилась именно под видом восстановления литовской армии, и немецкие власти сознательно пошли на этот пропагандистский ход. Приказ о борьбе с партизанами в Вильнюсском округе был отдан германскими властями, несмотря на противодействие самого Плехавичюса и его штаба. И если Плехавичюс был инициатором карательных акций в Вильнюсском округе и еще несколько дней назад отказался от предложения командования Армии Крайовой о совместных боевых действиях против немцев, то как он мог раздать оружие своему противнику — тем же польским партизанам?

В тот же день Йеккельн объявил о роспуске «Литовского территориального корпуса»[513] и сказал, что литовская нация «как негодная, выбрасывается из сообщества создателей „Новой Европы“»[514]. Весь штаб «Литовского территориального корпуса» во главе с генералом Плехавичюсом и полковником Урбонасом был арестован, после чего их отправили в Латвию, в концлагерь Саласпилс под Ригой[515].

Сразу после ареста Плехавичюса началось разоружение недавно сформированных батальонов ЛТК. Было объявлено о расформировании «Литовского территориального корпуса» и о передаче его личного состава в распоряжение германских ВВС для использования