Записав всё, что мне могло помочь, я направился на выход. Остановившись, сказал, — и не попадайся опять мне на пути мразь, второй раз не пожалею.

На выходе уткнулся в его мать, — я сейчас вызову полицию.

— Вызывайте, пусть ваш сынуля расскажет, как угробил самолёт с пилотом.

Я сильно грохнул дверью, даже мусор с косяка посыпался.

Выйдя на улицу пожалел, что испугал женщину.

— Так, Жора, не ерунди. Куда ты сейчас на ночь глядя полетишь?

Это Степаныч пытается меня успокоить. Рита испуганно забилась в угол и переводит взгляд с одного на другого.

Я зашёл в ванну и сполоснул голову холодной водой, вроде стало полегче.

Да, нужно подготовиться. Вылетели рано утром, на Щучьем я сразу развил бурную активность. Два часа ушло на установку поплавков, я не уверен, что смогу там сесть на сушу. Тут я Анушке не соперник. С собой беру обоих наших отставных егерей и оборудование для поиска. Вылетели сразу по готовности. До острова полтора часа лёта. Пролетев на бреющем определился, что сесть смогу только на воду. Самое удобное место к сожалению на берегу, где устроили лёжку звери, похожие на моржей. Остальной берег сильно изрезан и камни мешают.

Неприятное соседство, звери выглядят весьма впечатляюще. Тон пять весом у взрослых особей, правда они не спринтеры, плавающие. Когда я прошёл над их головами начали с диким рёвом ползти к воде. Извините ребята, на песке остались многочисленные тушки раздавленного молодняка. На очистившийся пляж я и вырулил. Удалось спрыгнуть на песок и общими усилиями мы вытащили машину на сушу. Я опасался, что вернувшиеся животные повредят самолёт. Слава богу, опасения оказались напрасными. Звери мирные, питаются водорослями и планктоном. Несмотря на внушительные габариты, они не агрессивны. К самолёту не приближались. Мы вытащили оборудование и пеетащили на камни, если что случится с самолётом — у нас останется шанс выжить. Приблизительное место аварии в трёх километрах от побережья. К сожалению лес густой, деревья растут близко друг к другу. Мы с трудом продираемся через подлесок. Рубим мачете колючие ветки, меняясь через каждые пятнадцать минут. Остров на две трети покрыт влажным тропическим лесом. Остальная часть занята каменистыми холмами. К сожалению место стоянки самолёта выходит именно к кромке леса.

На наше счастье, почва пошла посуше. Постепенно подлесок исчезал и пробираться стало легче.

— Ребята, начинаем поиск, ищите останки самолёта. Он мог упасть или остаться на дереве.

Мы разошлись по квадрату, цель первым нашёл я. Инородный запах пожарища подсказал направление.

Гигантское дерево с мощной кроной, не сразу и поймёшь, что в его ветвях самолётик. С высоты двадцати метров он кажется игрушечным.

Николай, это младший по возрасту из егерей, начал одевать амуниция для подъёма по дереву. Миша его страхует.

Лезть не удобно, пошли крупные ветки и приходится перецепляться. Я пытался помогать, но меня отпихивали. Просто стоять и ждать невозможно. Наконец парень достиг нужной высоты и осторожно заглянул в искорёженную конструкцию.

— Не понятно, я попытаюсь подняться выше.

Долгие полчаса он изучал содержимое останков.

— Ну, что там?

Коля уже спустился и снимает гаффы.

— Я не нашёл останки тел, можно конечно тщательнее поискать. Но я не думаю, что пилот окажется в хвосте.

Тугая пружина, мучавшая меня этот день, немного ослабла.

К концу дня окончательно определились, самолёт пуст. Для этого пришлось опять подыматься вдвоём, крепить обгорелый фюзеляж и забираться внутрь. В кабине остатки рюкзака, обрывки ткани и на первый взгляд целый автомат Ак-74. Он закопчён, но даже деревянный приклад не повреждён. А вот хвостовая часть выгорела вся. Самолёт воткнулся под острым углом и скользил вдоль ствола. Крупные ветки задержали его падение. Видимо замкнула проводка, загорелся двигатель. От него пламя потянуло вдоль фюзеляжа к хвосту. Таким образом кабина пострадала меньше всего.

На ночёвку остановились в сотне метров от места падения. Там лысый камень с плоской площадкой показался нам подходящим. После ужина сухпаем, кинули спальники и попытались заснуть. Я напросился дежурить первым, сна ни в одном глазу. Вроде намахался за день, мышцы спины и ноги ноют. Противно зудит кожа, за день вспотел, а сполоснуться не где. Вода нам не попалась, только то, что во фляжках, что несли в рюкзаках. Я прислушивался к звукам леса и пытался представить, где может быть Дарья. Она почти безоружна, только пистолет с запасной обоймой. Это тридцать патронов, особо не навоюешь. Её рюкзак остался в кабине, значить припасов и воды нет. Авария произошла, если верить этому пид. у, восемь дней назад. Если допустить, что у неё ничего с собой нет и не получилось найти источник воды, то дела хреновы. Без еды можно протянуть пару-тройку недель. Даже полезно некоторым. А вот без воды, через 3–4 дня наступит обезвоживание. Неделя потолок, это для здорового человека. А если она ранена?

Утром мы быстро перекусили и решили разделиться. Наиболее предпочтительное направление, это искать среди камней. Прятаться в лесу глупо, на возвышенности, среди камней легче найти убежище.

Я, знаю нелюбовь Дашки к тёмному, влажному лесу, поэтому выбрал холмы.

Поначалу передвигался быстро, потом понял, что если сломаю на камнях ногу, Даше точно не помогу. Периодически я стрелял в воздух одиночным. Но кроме взлетавших птиц, другого эффекта не было.

Площадь холмистой части острова небольшая, с десяток квадратных километров. Но здесь масса мест, где можно спрятаться. Между валунами, в пространствах, образованных корнями крупных деревьев.

Я всматривался в поисках оставленных примет, зарубка на дереве, кусок ткани на ветке.

Через пять часов устроил себе десятиминутный перерыв. Напрыгался по камням, уже не чувствую ног. Периодически связывался по рации с ребятами. Это когда наши маршруты сближались. Пока глухо, Николай ищет ближе к побережью, а Михаил прочёсывает окраину леса.

Блин, Дашка, куда ты могла забраться. Я попытался поставить себя на её место. У меня нет сил, возможно ранен. Где бы я захотел спрятаться?

Встал и осмотрел окрестности. Два холма образуют ложбинку, нет, вряд ли, в низину она не полезет. А вот на дальнем холме несколько деревьев образуют некое укрытие.

— Дея, — отец подхватил девочку на руки и закружил над головой.

Для Дашери отец всегда был огромным и сильным. У них была сильная связь друг с другом, свои особые от всех секреты. Даже от мамы, та часто обижалась, что её не посвящали в них. Папа работал в школе и частенько брал дочь с собой. Она сидела за задней партой и следила за уроком.

Школу Дашери окончила