Краем глаза заметил, что большая часть студентов при виде меня расходилась по сторонам. И когда это я успел всех распугать? Или это сделал кто-то вместо меня?

Мне совсем не хотелось говорить о двоюродной сестре, поэтому решил сразу перейти к делу.

— Как понимаю, по какому-то срочному вопросу?

Егерь глянул по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, ответил:

— Генерал Панкратов...хотел бы поговорить с тобой перед отъездом.

Я на секунду остановился, но потом продолжил ход.

— С какой целью?

— Думаю, у вас есть общие темы для разговора.

— Петр Петрович, мы недалеко уйдем, если вы продолжите говорить загадками.

— Ярослав, ты взрослый молодой человек, поэтому должен понимать, что некоторые вещи не стоит говорить вслух.

Вот теперь я остановился окончательно, чем вызвал удивление Егера.

— Если вышеупомянутый человек хочет поговорить о чем-то, чего не должна знать Императорская семья, то я пас.

— С чего ты взял, что речь пойдет об этом? — ровным голосом спросил преподаватель.

— Потому что не дурак и за последние месяцы начал кое-что понимать. Я не имею ничего против генерала Панкратова и тем более вас, но участвовать в дворцовых интригах не хочу. Абсолютно. А вы именно туда и собираетесь меня втянуть.

— Кто тебе сказал такую глупость? — по лицу Егеря было видно, что тому неприятен то ли мой ответ, то ли этот разговор в принципе.

— Петр Петрович, я в курсе, что вы преданный человек Савелия Владимировича. И раз он вернул вас обратно, сорвав с какого-то важного задания, значит, ему очень нужно, чтобы я согласился на этот разговор. А кто, как не вы, сможет меня убедить прийти к нему? Только вот...зря он считает, что мною можно манипулировать через близких. Более того, я бы мог посчитать такой подход оскорбительным. Не люблю, когда меня принимают за ребенка.

А вот теперь Петр Петрович поморщился, словно от зубной боли.

— Не думаю, что генерал хотел тебя оскорбить.

— Я тоже. Потому и сказал, что «мог бы посчитать». Предполагаю, что он вообще не задумывался над этим вопросом. Просто воспользовался тем шансом, который у него есть. — Я снова пошел вперед, а то охранники начали откровенно греть уши. — В определенных кругах давно ходят слухи о том, что Императорской семье не нравится влияние, которым обладает генерал. И мне не хотелось бы, чтобы все перешло в открытый конфликт. А это случится, если наследники подумают, что Панкратов решил прибрать к рукам и меня.

— Савелия Владимировича уважают за его свершения, а не за то, что он родился в нужной семье!

Ух, понесло препода. Раньше он был как-то сдержаннее. И ведь это при том, что нас вполне могут подслушивать. Даже удивлюсь, если этого не делают.

— Петр Петрович, вот только не надо меня агитировать за Советскую власть, — вздохнул я.

— Какую власть?

— Да не важно, выражение такое есть. Вы так и не поняли, о чем я говорю. В этой ситуации генерал думает о своих интересах, Императорская семья о своих. А вот меня все воспринимают лишь как инструмент для достижения собственных целей. Так зачем мне добровольно лезть в эту банку с пауками? Пусть сами друг с другом разбираются, а я тем временем буду спокойно заниматься собственным развитием. Тем более, что через неделю мне все равно улетать в другую страну на неопределенный срок.

Егерь какое-то время шел молча, обдумывая сказанные мною слова.

— То есть, ты для себя все решил?

Я вздохнул. Не дипломат мой бывший наставник, совсем не дипломат. Видит только черное и белое.

— Мне как раз и не хочется что-то решать по этому поводу. Генерал? Император? Я не собираюсь официально вставать на чью-либо сторону. Зачем мне это? Ни одного плюса, только минусы.

— В отличии от Императорской службы безопасности, люди генерала смогут тебя защитить.

— Хочу вам напомнить, что мой отец и Кичиро Евграфыч тоже были людьми Панкратова, — уже с холодом в голове произнес я. — И это им не особо помогло.

— Ярослав, ты сейчас не прав.

Происходящее мне откровенно не нравилось. Слишком уж Егерь давит на обязанность выбрать чью-то сторону. С чего бы это? Неужели неприязнь между генералом и наследниками достигла такого уровня, что они готовы к открытому противостоянию? Одно дело придворные интриги и совсем другое — публичный конфликт. Тут и до Гражданской войны недалеко. Паршиво.

— Может быть. Но и в байки о том, что обо мне позаботятся, тоже больше не верю. Предпочитаю активно заниматься развитием собственного могущества и рассчитывать только на себя.

— Понятно.

— А Савелию Владимировичу можете передать, что я приму решение только тогда, когда буду представлять из себя хоть что-то. До этого момента прошу не втягивать меня ни в какие интриги. Ну а если он захочет просто поговорить, то может написать в «вече». Подозреваю, что все сообщения просматриваются, но обычные разговоры мне никто не запрещал.

Егерь нахмурился, после чего широко улыбнулся и хлопнул меня по плечу.

— Вот теперь ты вылитый отец. Как насчет где-нибудь выпить?

* * *

Несколькими неделями ранее.....

— Это твой просчет, Арсений! — голос Императора грохотал по тронному залу. — И это сильнейший мыслесчет нашей страны? Почему ты не смог ее расколоть сразу после появления? У тебя был целый месяц!

— Отец, тебе прекрасно известно, что мыслесчеты не всесильны.

— Как видишь, Марфа доказала обратное.

— Марфа — Титан! — Второй тоже перешел на повышенный тон. — И даже у нее получилось бы добыть информацию только поджарив Райли мозги. Нам повезло, что американка оказалась умнее и рассказала все сама.

— Меня не интересуют оправдания. Ты меня разочаровал. — В воздухе повисла напряженная тишина. — В любом случае, у Тайной Канцелярии появилось много работы. Нужно пройтись по полученному списку заговорщиков. Установить слежку, проверить связи....в общем, ты сам знаешь, что делать.

— По слова Бестужева, некоторые фигуранты не давали своего согласия на сотрудничество, взяв паузу на раздумие.

— Просто осторожничали, — отмахнулся Император, — если бы «Состав-18» начал добиваться серьезных успехов, они бы тут же подняли голову. Давай-ка их тоже на карандаш, лишним не будет. У тебя достаточно