— Береги себя. — Я пытаюсь звучать оптимистично, несмотря на то, что на глазах выступают слезы. В трубке почти сразу раздаются гудки.

Зажав телефон в руке, я беззвучно подхожу к дивану и сажусь. Слезы, разумеется, не перешли в рыдания, но на душе все равно тяжело. В памяти снова оживают картины из детства: Ильдар протягивает мне мороженое и забирает из рук рюкзак. Наверное, он слишком для меня понятный, слишком комфортный. А мне нужен вызов. Вызов — это Камиль. И не нужно терзать себя чувством вины, как бы горько сейчас не было. Ильдар еще обязательно найдет свое счастье. В сложившейся ситуации может быть даже скорее.

Промокнув глаза, я снова берусь за телефон. Не для того, чтобы звонить Камилю, а чтобы вызвать такси. У нас ведь отношения, так? Значит, можно заявиться и без приглашения. Не могу я торчать дома, зная, что ему сейчас плохо.

Вручив водителю чаевые за скорость (он довез меня до пункта назначения за пятнадцать минут), я быстро иду к знакомому подъезду. Ауди Камиля стоит во дворе. Консьерж пропускает меня без лишних вопросов — за последнюю неделю я успела тут примелькаться. Поднимаюсь на нужный этаж, звоню.

Камиль открывает дверь почти сразу, приподнимает брови. Мол, ты как здесь очутилась? В последнее время я все чаще восхищалась тем, как хорошо ему удается выглядеть в своем возрасте. Так вот сейчас он выглядит постаревшим лет на пять.

— Я знаю, что ты с Кариной, но ты не брал трубку, поэтому я просто решила заехать, чтобы поддержать, — выпаливаю я и, не дожидаясь ответа, перескакиваю порог, чтобы его обнять.

Мышцы его плеч каменеют. Проходит несколько секунд перед тем, как Камиль обнимает меня в ответ. Я чувствую, как его лицо утыкается мне в волосы и как глубоко он дышит. Он ничего не говорит вслух, конечно, но и нужно. В этой сцене мне достаточно всего.

— Я знаю, что тебе тяжело, — шепчу я, задыхаясь от прилива новых, доселе неизведанных чувств. — Но он обязательно успокоится. Вы же братья... Все будет хорошо.

42

— Ладно, я пойду, — говорю я немного смущенно после того, как Камиль выпускает меня из объятий. — Может быть, мой таксист не успел далеко уехать.

— Заехала просто для того, чтобы со мной в подъезде постоять? — полушутливо-полуудивленно спрашивает он.

Я киваю. Думаю, сегодня мы оба можем позволить себе побыть уязвимыми.

— Да. Заехала просто для того, чтобы тебя обнять.

— Впечатляет. Но я все же предлагаю тебе зайти.

И пусть я не рассчитывала на приглашение и действительно собиралась сразу уехать, внутри поднимается теплая радость оттого, что Камиль все-таки предложил.

— Я точно не помешаю? Это ведь твой вечер с дочерью.

— Карина не отлипает от мультфильмов с момента, как сюда вошла, — по-доброму усмехается Камиль, кивая внутрь квартиры и тем самым подтверждая свое предложение. — Так что, возможно, она даже не заметит, что ты здесь.

— Перед таким приглашением невозможно устоять, — иронизирую я. — Тогда с тебя чай или кофе.

— Ты уж определись. — Мягко втолкнув меня в прихожую, Камиль закрывает дверь. — Есть и то и другое.

— Тогда чай. Точно все нормально? Карина не кинет в меня тапком за то, что я целовала ее папу?

— Нормально все. Не переживай.

Не сговариваясь, мы вместе идем в гостиную. Я, чтобы засвидетельствовать свое почтение наследнице, Камиль — чтобы объявить о моем присутствии. Я немного нервничаю. Вообще-то Камиль не слишком разбирается в женской психологии и вполне мог пропустить момент, когда Карина решила сменить милость на гнев. Надеюсь, она все еще готова отдать мне ненужный пылесос.

— Карина, привет! — громко здороваюсь я, опережая Камиля. — Я заехала к вам ненадолго. Ты не против?

С небольшой заминкой девочка отрывается от телевизора, взгляд затуманенный. Мне даже кажется, что она не сразу меня узнает.

— Привет, — не слишком заинтересованно выговаривает она и снова впивается глазами в экран, игнорируя мой вопрос.

— Если ты думала, что она хочет провести время со мной, то ошиблась. Она просто использует меня, чтобы безнаказанно смотреть мультфильмы, — сообщает Камиль. — С Галии-апой ей этого не удается.

— Пап, а пицца скоро будет? — не оборачиваясь, переспрашивает Карина, тем самым подтверждая его слова.

— Сейчас привезут. Может быть, ты с нами посидишь?

— Не-а, — равнодушно откликается девочка. — Мне надо посмотреть еще несколько серий.

Многозначительно переглянувшись, мы с Камилем идем на кухню. Зависимость от телевизора и интернета — настоящий бич современный детей, но сейчас грустить по этому поводу не выходит. Не уверена, что пока готова к расспросам Карины, выйду ли я замуж за ее папу и хочу ли от него детей.

Камиль заваривает мне пакетированный чай, себе делает кофе и усаживается напротив. Чувственный флер подъездных объятий все еще ощутимо витает между нами, заставляя смаковать каждую секунду.

— Не обидно, что тебя променяли на мультики? — с улыбкой спрашиваю я, аккуратно извлекая пакетик из чашки и выкладывая его на салфетку.

— Рано или поздно эта участь постигает всех родителей, — философски изрекает Камиль. — Ты наверняка вела себя так же.

— Я уже не помню, если честно. — Сделав глоток горячего чая, я выжидаю пару секунд и решаюсь. Глупо ведь не спросить. — Чем закончился разговор с Ильдаром?

— Ничем из того, чего я не мог предположить. Общаться не хочет. Вернее, не представляет как.

— Он мне звонил.

Из уставшего взгляд Камиля становится цепким.

— Что сказал?

— Обвинениями не бросался, если ты об этом. Ему просто нужно было выговориться.

Кивает.

— Ясно.

Мне снова хочется его как-то поддержать. Обнять, погладить и пообещать, что все точно наладится. Инстинкт защитницы матери проснулся во мне и пока не желает засыпать.

— Ильдар отходчивый и любит тебя. Вы точно помиритесь. Просто нужно дать ему немного времени.

Камиль молча пьет кофе и никак не комментирует мои не слишком искусные слова утешения, давая понять, что момент слабости прошел.