Как мы уже рассказывали, в 1985 году, когда отдел по вопросам совершенствования управления народным хозяйством Совмина возглавил опытный производственник П.М. Кацура, он сосредоточил своё внимание в первую очередь на организации управления в отраслях промышленности страны, выступил с инициативой сформулировать на базе принципов вазовского эксперимента, которым он занимался, Закон «О государственном предприятии (объединении)».

Кацура П.М.: «Предполагалось разорвать по живому сквозную административную вертикаль управления и начать этот процесс именно с перестройки в основном звене общественного производства» [18].

Он так объясняет задуманное.

Кацура П. М.: «Место и роль этого закона в реформировании экономики страны оказались незаслуженно задвинутыми на задний план. Энтузиастам перестройки понятие “государственное”, казалось, изначально противостоящим всей логике реформы, откровенно тормозящим её ресурсом. Эти впечатления, безусловно, формировали импортные консультанты, которые, по определению, не владели основами плановой экономики, её достоинствами. Что касается отечественных энтузиастов, поставивших исключительно на монетарный путь реформирования, то здесь, как мне представляется, сказалось отсутствие элементарного понимания сложных взаимообусловленных процессов непосредственно в процессе производства»[19].

В 1987 году такой закон в отделе Кацуры был сформулирован, согласован со всеми заинтересованными государственными структурами, рассмотрен на Политбюро ЦК и представлен в Верховный Совет СССР.

В докладе на июньском (1987 года) Пленуме ЦК КПСС Генеральный секретарь М. С. Горбачёв, указывая на необходимость радикальной реформы управления экономикой, провозгласил её главный принцип: «Больше социализма, больше демократии». Для этого требовалось, развивая самоуправление на производстве, расширить права предприятий, усилить их ответственность, увязав доходы с конечными результатами.

Законопроект красиво ложился на ту политику демократизации, которая внедрялась в то время, и он был обречён на то, что будет принят.

Вопросы финансовой и хозяйственной самостоятельности вытекали из логики результатов экспериментов. Но были и не очень проработанные вопросы, в частности, выборы директоров принесли вред советской экономике.

Ещё в процессе предшествовавших июньскому пленуму дискуссий было провозглашено, что надо раскрепостить деятельность первичного хозяйственного звена: предприятий и объединений, дать им максимальную экономическую свободу. Была выдвинута формула: самоокупаемость, самофинансирование, самоуправление предприятий. По мнению авторов этого этапа реформ (а среди них были, в частности, А. Г. Аганбегян, А. И. Анчишкин, В. А. Медведев, С. А. Ситарян высшим экономическим органам управления – Госплану, Госснабу, министерствам и ведомствам – следовало разработать систему единых или хотя бы групповых экономических нормативов, в рамках которых предприятиям была бы предоставлена возможность достаточно широкой самостоятельности в области выбора инвестиционной политики, установления хозяйственных связей, выработке форм и методов оплаты труда своих работников.

По словам Л. И. Абалкина, они «пришли к выводу, что поправить положение в экономике сможет лишь появление реального хозяина на предприятии».

Принятие закона, первые результаты его реализации. И вот 30 июня 1987 года Верховным Советом СССР был принят Закон № 7284-XI «О государственном предприятии (объединении)». Этот документ на июньском Пленуме представлял и защищал Н.И. Рыжков. Он считал, что следует обеспечить «человеку труда положение подлинного хозяина и на своём рабочем месте, и в коллективе, и в обществе в целом».

В его докладе говорилось: «Предприятия должны быть поставлены в такие условия, в которых между ними развёртывается экономическое соревнование за лучшее удовлетворение спроса потребителей…

Мы исходим из необходимости усиления реальной состязательности между предприятиями и организациями, в том числе государственными и кооперативными за лучшее удовлетворение потребностей населения и народного хозяйства. Победители в этом соревновании должны получать ощутимую экономическую выгоду…»

Щербаков В. И.: «Вступил в действие закон с 1 января 1988 года. Планировалось, что в течение года он будет распространён на 50 % предприятий, а в 1989 году – на остальные.

Законом были поставлены на долговременную экономическую основу взаимоотношения хозяйства с трудовыми коллективами и государством».

Главные принципиальные положения этого документа были следующие:

1. Изменение содержания планирования. Предприятия перестали получать директивные показатели, до них стали доводиться лишь контрольные цифры (для ориентации). Впрочем, устанавливались государственные заказы (обязательные), о которых мы ещё поговорим, а также долговременные экономические нормативы и лимиты. Исходя из всего этого, а также полученных заказов потребителей, смежников предприятие само разрабатывало и утверждало свои планы.

2. Полный хозрасчёт и самофинансирование. Прибыль, или доход, стали обобщающим показателем результатов деятельности предприятия. Чистая прибыль после расчётов с бюджетом, банками и вышестоящей организацией вместе с фондом оплаты труда образовывали хозрасчётный доход коллектива.

3. Социалистическое самоуправление. При том, что производственные фонды оставались в собственности государства, трудовые коллективы объявлялись полноправными хозяевами предприятий. Высшей формой демократии становилось собрание (конференция) трудового коллектива, избирающее директора и совет трудового коллектива (СТК), обладающий огромными полномочиями по руководству деятельностью предприятия и действующий между собраниями.

4. Отношения с вышестоящим органом. Предприятие получает от него «исходные данные для планирования», увязанные между собой (контрольные цифры, госзаказы, лимиты, экономические нормативы) по списку, утверждаемому Советом министров, и сверх этого списка никаких команд отдавать было нельзя.

5. Снабжение и сбыт по прямым связям, а также централизованно для выполнения госзаказов.

6. Цены устанавливаются централизованно, по договорённости с потребителем или самостоятельно. Цены свободны, а за госзаказ государство платит рыночную цену.

7. Внешнеэкономические связи. Предприятиям, получившим дополнительное разрешение, разрешалось непосредственное осуществление экспортно-импортных операций, в том числе капиталистическими странами. Но тем не менее монополия внешней торговли была сохранена. До середины 1990 года функции государственных внешнеторговых объединений не оспаривались.

8. Социальное развитие. Развитие при предприятии и за его счёт разветвлённой социальной сферы поощрялось.

Закон предусматривал расширение прав предприятий, увязывал их доходы с конечными результатами, вводил самоуправление на производстве. Закон должен был заменить суть планирования: начиная с 1988 года традиционные обязательные плановые задания по выпуску продукции заменялись госзаказами на поставку оговорённого количества товаров конкретным партнёрам. В рамках спущенных сверху контрольных цифр, долговременных нормативов и лимитов предприятие могло теперь само планировать свою работу и обретало свободу искать и находить нужных ему партнёров и заключать с ними прямые договоры.

Щербаков В. И.: «Я с большой надеждой ждал решения Политбюро по одобрению проекта этого закона, но одновременно ожидал ожесточения дискуссии на тему: “Куда нас ведут”. Поразительно, но в данном случае советское партийное руководство при всех обязательных ритуальных ссылках на цитаты из классиков позволило себе пойти на прямой конфликт с самим В. И. Лениным, предупреждавшим: “Величайшим искажением основных начал советской власти и полным отказом от социализма является всякое, прямое или косвенное, узаконение собственности рабочих отдельной фабрики или отдельной профессии на их особое производство, или их права ослаблять или тормозить распоряжения общегосударственной власти…” Вот так: сначала – “Фабрики – рабочим, землю – крестьянам”, а потом “величайшая ошибка”. За